– Чья ты говоришь это коллекция? – охрипшим голосом выдавила я.
– Некого мистера Тресона, миллионера из Техаса, – ответил мне Нил. – А что? Хочешь выкупить у него эту картину? По-моему, она слишком депрессивная.
Но я ничего не успела ему объяснить. … Я уже услышала другой голос.
ЕГО голос.
– А я-то думал, почему же мистер Кантана отвергает все мои предложения. Теперь картина ясна. К слову, о картинах – эту стоило назвать не «агония», а «капкан». Правда, Кира? – голос Эйдана дрожал от боли и ярости.
«Сколько же дней и ночей прошло с тех пор! Он, наверное, считал! Я сама сотворила для себя эту муку – скрываться от того, кого безумно полюбила»
Нил обернулся, а я … я попыталась, но не смогла. Меня всю трясло, его присутствие лишило меня возможности соображать.
– Мистер Прайс, – учтиво и сухо поздоровался Нил. – Хочу напомнить вам, чтобы вы держали себя в руках. Всё всегда можно разумно обсудить.
– Просвети меня, это тебе так везёт на богатых мужиков или это была спланированная операция? – прошипел Эйдан в мой адрес, в упор больше не замечая Нила. – Что не хватает совести посмотреть мне в глаза?! – заорал он достаточно громко. – А мне казалось, нам есть что сказать друг другу, любовь моя!!!
– Эйдан, – его лицо расплывалось, потому что мои глаза были полны слёз, когда я наконец обернулась к нему. – Прошу тебя…
– О чём ты меня просишь?! Сделать вид, что я тебя не узнал? Не уничтожать твоего очередного парня? Не бросать тебя за решётку? Оставить тебя в покое? Вскрыть себе вены? Что ты хочешь от меня Кира?!! – рявкнул Эйдан, дернувшись чтобы схватить меня, но Нил вовремя закрыл меня собой.
– Не стоит Эйдан!
– Это тебе не стоит стоять у меня на пути, – процедил ему Эйдан. – Ты ничего о ней не знаешь. И ты понятия не имеешь, на что я готов пойти ради получения желаемого.
– Здесь вам не Балтимор, мистер Прайс, ваше самоуправство тут не пройдёт. Существуют законы. Я не собираюсь махаться с тобой кулаками. Мы отстоим права Киры в суде. А сейчас у тебя нет и не будет права приближаться к ней.
– Законы?! – вызывающе прыснул Эйдан. – И это говорит мне делец, сколотивший состояние на контрабанде? О, я владею достаточной информацией, чтобы с помощью этих самых законов засадить вас за решётку мистер Кантана. А вот у Киры в этом мире вообще нет никаких прав! Меня это всё достало!!! – выкрикнул он уже конкретно мне. – Кира, почему??!!
– Эйдан, – вынырнув из-за Нила, я схватила Эйдана за лацкан пиджака своими трясущимися руками. – Потому что ты не слушал меня тогда. Я должна была, прости. Не имея возможности вернуться туда откуда пришла, я сделала всё, чтобы исчезнуть из вашей жизни, потому что той меня на самом деле уже нет! Я начала заново, случайно встретив Нила. И дело уже не в нас с тобой…
– Проклятье, а в чём если не в нас?!! – с силой тряханул он меня, медово-зелёные глаза потемнели и налились кровью, то, что творилось у него внутри, неузнаваемо искажало его красивое лицо. – В чём же оно, твою мать, если я уже целый год, как не прекращаю твои поиски?!
– В моих детях, – выдохнула я, собравшись духом. – Моё материнство сделало выбор не в пользу нас с тобой Эйдан. Моим детям будет лучше, если они будут находиться подальше от Прайсов, ты понимаешь, что я имею в виду. Они любят Нила, считают его своим отцом, и он замечательный человек.
– Не сомневаюсь, – скрипнул зубами Эйдан, прожигая меня своим взглядом. В галерее остались только мы, Нил и телохранители. Люди Эйдана предусмотрительно вывели всех нежелательных свидетелей вон.
– Отпусти меня Эйдан, прошу тебя. Если любишь – отпусти насовсем.
Он побледнел прямо у меня на глазах. Как же невыносимо было видеть его таким.
– Наверное, … я люблю тебя неправильной … злой любовью, – пробормотал Эйдан. – Возможно я отвратительный испорченный эгоист, но я так не могу Кира. Я не найду покоя, зная, что ты счастлива где-то там … без меня. Ты меня уже не остановишь. Тебе известно, как сильно я нуждаюсь в тебе. Поэтому я приму меры, Кира.
– Меры, – эхом повторила я. – Что ж, вперед. Принимай. Или наручники на меня наденут прямо сейчас? – мы смотрели друг на друга с такой невыразимой болью… Не понимаю, как можно любить и так противостоять друг другу? Полон горечи, не отвечая, Эйдан лишь покачал головой, развернулся и зашагал прочь.
Это был не конец нашего разговора. Он дал мне понять, что нашел меня, и значит, последнее слово за ним. Я знала, что эти гордо расправленные плечи, эта уверенная походка означала только одно – Эйдан не сомневается, что выиграет, потому что он намерен поднять ставки до предела. Ему плохо, больно, обидно, и в таком состоянии уязвленный мужчина, согласен даже закрыть свою любимую женщину в тюрьме, разлучив её с её детьми, лишь бы иметь возможность видеть её по своему желанию.