— А в чем дело? Почему вы интересуетесь той девушкой?
— Она моя подруга, — сказала собеседница и нервно провела ладонью по гладким черным волосам. — Мне вчера позвонили из больницы…
— Как она там? — не дослушала я.
— Никак. Она умерла. — Чуть раскосые глаза закрылись, снова открылись, в уголках блеснули слезинки.
— Ох… — Я расстроилась, и даже не сообразила выразить соболезнования. — Сердце, да? Или инсульт?
— Не сердце и не инсульт. У Верочки была аллергия.
— Вот такая, прям смертельная? — не поверила я.
— Представьте себе. Ей к морепродуктам на милю приближаться нельзя было.
— Не знала, что такое бывает… Но… простите, не запомнила ваше имя?
— Я Юля.
— Юля, а я-то тут при чем?
Девушка посмотрела на меня в упор, сжала челюсти и сделалась похожа на монголо-татарского воина. На Чингисхана, готового к завоеваниям.
— Где, по-вашему, в девять утра она могла угоститься морепродуктами?!
— О…
Я глянула в одну сторону, в другую. До конца улицы не было не только заведений общепита — вообще ничего, кроме забора с одной стороны и многорядной дороги с другой. И все же я сказала:
— В пяти минутах отсюда большой торговый центр…
— И фудкорт там начинает работу в десять, — перебила меня Юля. — А ресторан японской кухни и вовсе в двенадцать.
— А супермаркет открывается в восемь, там есть готовые блюда, наверное, и рыба тоже…
— Пфф, жареная путассу? — Девушка фыркнула и непримиримо тряхнула смоляными волосами. — Для Верочки по-настоящему опасны были креветки, но их она избегала как огня.
— Что вы хотите сказать?
— Причина смерти какая-то другая! А в больнице, разумеется, не стали разбираться. Написали — анафилактический шок, ведь у Верочки в карточке указано, что она аллергик. — Девушка притопнула ногой, отвернулась и коротко взмахнула рукой — кажется, стерла слезу.
— А от меня-то вы чего хотите? — спросила я с тоской, прекрасно понимая, что Ирка теперь от меня не отстанет — потребует расследования.
— Может, вы что-то видели? Или слышали? Что случилось с Верой перед смертью? К ней кто-нибудь подходил, она с кем-то общалась?
— Да я заметила ее, только когда она упала, — призналась я и посмотрела на часы. — Простите, не могу отсутствовать на рабочем месте дольше пятнадцати минут, мне срочно нужно возвращаться.
— Но…
Девушке-Чингисхану хотелось меня задержать, но аргументов она не нашла.
Я уже поднималась по лестнице в свою башню, когда смартфон в кармане дернулся, простреленный эсэмэской: «Позвоните, если что-то вспомните. Это Юля» — и номер телефона.
— И в самом деле, поразительно отзывчивый человек — охранник Василий, — пробормотала я, понимая, кто дал девушке-Чингисхану мой номер, имеющийся в базе.
Остаток дня я не скучала: пока правила доклады и лекции, усиленно размышляла, рассказывать ли Ирке о смерти Верочки. И если рассказывать, то что именно.
Может, ограничиться сообщением официального заключения — смерть от анафилактического шока?
Принять волевое решение я так и не смогла. Подумала, что заводить разговор о судьбе бедной Верочки не буду, но и не стану отмалчиваться, если Ирка сама об этом вспомнит.
Она, разумеется, вспомнила, хоть и не сразу.
Поначалу подруга пожелала выяснить, почему я невесела. Пришлось перевести стрелки на Микробосса с его придирками.
— А что он? А ты? А он тогда что? А ты что? — Ирка жаждала подробностей.
Пришлось перечислить поводы, по которым ко мне цеплялся Микробосс.
Мы сидели в том самом японском ресторане в торговом центре по соседству с моей работой. Архипов, явившийся вместе с Иркой, в суть моих обид не вникал. Он уткнулся в смартфон и серфил в Интернете. Я думала, что ему скучны мои жалобы, но ошиблась. Неожиданно Вадик сунулся к нам, прервав меня на полуслове:
— Смотрите! Я пробил его в сети. Твой Микробосс — автор самописной книжечки, называется не то «Полные штаны ежей», не то «Полная пазуха ужей»…
— Садомазо, что ли? — заинтересовалась Ирка.
— Нет, сказка. Я глянул — очень так себе. И, конечно, никто ее не печатает, один путь у чувака — самиздат. А тут ты, признанный автор сотни книг, изданных на пяти языках. Конечно, он обзавидовался! И захотел поставить тебя на место, желательно пониже, раз уж ему посчастливилось оказаться твоим начальником.
— У меня на иностранных языках только детские книжки выходили, — зачем-то напомнила я.
— Так и у него детская! А ее и на русском никто не печатает! — воскликнула Ирка.