Мэл усмехнулся. Подумать только! Оказывается, вот кто перебрасывал ее из одного ВУЗа в другой, настойчиво требуя получения аттестата. Для чего? Почему первый заместитель министра пошёл на огромный риск, чтобы слепая дочь завершила учебу?
А дочь подписалась на его условия, согласившись. Если бы она не согласилась, то он, Мэл, не столкнулся бы с ней, и между ними ничего не произошло. Была бы Ледышка в его жизни.
Он оглянулся на свою спутницу, сидящую неподалеку с бокалом в руке и смотрящую на шумное сборище. Аристократический профиль, надменный взгляд свысока, презрительное фырканье, молчаливое превосходство. Замороженная сосулька.
Проклятье! Ну, почему мышка не ответила на его звонки? Почему не нажала на одну-единственную кнопку?
И теперь не видит его. Смотрит и не видит. Как слепая.
Смеется для крепыша-коротыша, очаровывает жирных боровов и старых козлов, улыбается похотливым липким взглядам, раздевающим её.
Руки сжались в кулаки, когда обрюзгшая рожа сально улыбнулась его девочке.
Разве не видишь, что это мишура, пустое? Обернись же, взгляни! Больно и мне, и тебе. Нам обоим.
Не видит. Смотрит и не видит.
Завибрировал телефон, поставленный на беззвучку.
- Это я, - сообщил Макес. - Выдвигаемся в "Вулкано" за полчаса до полуночи, чтобы без давки. Едешь?
- Нет.
Ему нужно придумать, как поговорить с мышкой сегодня, ибо завтра будет поздно. Она не только не видит - она не услышит его. Не захочет слушать.
- Как знаешь, - протянул разочарованно Макес. - Сегодня желающих выше крыши.
- Ладно, бывай, - сказал Мэл и, отключившись, сунул телефон в карман пиджака.
Развернулся к своей спутнице и сел рядом, лицом к толпе, чтобы смотреть, как слюнявые рты целуют руку его девочке. Руки с побелевшими костяшками свело судорогой - придется разжимать кулаки клещами.
Ледышка отпила из бокала.
- Надолго мы здесь уселись? - спросила с величием королевы. Ничего не скажешь, стальная выдержка.
- Навсегда, - отрезал Мэл. - Хочешь - иди.
Ледышка промолчала. Он понял бы и принял, если б она вспылила, устроила истерику, обвинила, ударила, в конце концов. Ведь их общение могло быть более терпимым, насколько это возможно. Но Ледышка на то и была Ледышкой. Мэл никогда не понимал её и не чувствовал того, что скрывалось за застывшей, замороженной маской его спутницы.
- Хочу выпить, - вскочил, когда его девочка рассмеялась над шуткой усатого субтильного хлыща, и двинулся на поиски ближайшего официанта.
Неплохо бы промочить горло и решить, как вытащить ее из толпы.
Нужно обдумать. Самому не подойти, потому что пасут "особисты". Попросить Мака или Дэна? Она поймет, с какой стороны дует ветер, и тем более не станет слушать. Дождаться, когда отправится в дамскую комнату? Должна же пойти, ведь пьет, не переставая. Ослеп, что ли, ее кавалер? Ну, попадись она Мэлу! Он обязательно надерет своей мышке хвостик за выхлестанное без меры шампанское.
В углу, за колонной, обнаружился хороший обзор. Никто не мешал ненужным любопытством, и не пришлось тянуть шею, чтобы без помех любоваться своей девочкой, - её стройными ногами под ужасно коротким платьем, пленительной улыбкой, - и слушать звонкий смех колокольчиком. А стайка вездесущих бабочек? За их порханием можно было следить часами, позабыв о насущном. И саму ее, похожую на экзотическую яркую бабочку, хотелось спрятать, укрыть руками от завистливых и жадных взглядов.
Мэл запоминал каждого, кто, по его мнению, нездорово дышал к его мышке, и первым в списке значился накаченный крепыш - чемпион.
- Ты что вытворяешь? - налетел Севолод из ниоткуда и стер рукой отражение на стене, разрушая specellum*. - С минуты на минуту здесь появится охрана! Хочешь, чтобы и тебя загребли?
- Пошел ты. Без тебя разберусь, - ответил грубо Мэл.
- Что ты себе вообразил, сопляк? Сколько выпил? Вставай! - Севолод рванул племянника за лацканы пиджака, принуждая подняться. - Сегодня черт-те что творится! Более двухсот случаев вис-возмущений! Рубля в ярости! Наделил Кузьму особыми полномочиями и повелел хватать виноватых без разбору, вменяя попытку покушения на высшее государственное лицо. Хочешь стать политическим?
- Чихал я на твоего Рублю, - оторвал его руки Мэл. - Трижды чихал и высморкался.
- Сейчас ты развернешься, щенок, и пойдешь отсюда, - сказал тихо и зло Севолод, оглянувшись, не привлекла ли перебранка внимание гостей. - Нет, ты полетишь быстрее стрелы.
- За отца переживаешь? - сорвался Мэл. - Да на*рать мне на него! И на вашу вонючую политику на*рать! Пусть сажают, мне по фигу.
- А о матери ты подумал? - спросил Севолод, приблизившись вплотную, лицом к лицу. - Что у тебя с рукой? - заметил ладонь, перевязанную платком, пропитавшимся кровью.
Что с рукой? Ничего интересного. Всего лишь треснул бокал, сдавленный, когда крепыш поцеловал его девочку в щеку.
- Не твое дело, - буркнул Мэл. - Отцепись. Уже ухожу. Доволен?
- Молокосос, - процедил родственник. - Сваливай отсюда. Дома поговорим.
- Плевал я на то, чтобы с тобой трепаться! - взорвался утихомирившийся было Мэл.
- Иди уже! - простонал Севолод, подталкивая племянника. - И отвези девушку домой. Не разочаровывай мать.
Мел не ответил и пошел краем зала, навстречу людскому течению.
- Господа! Тише, господа! - донесся за спиной голос Севолода. - Произошло недоразумение...
Снова завибрировал телефон в кармане пиджака. Чтобы ответить, пришлось орудовать левой неповрежденной рукой.
- Ты где? - поинтересовался Макес.
- В зале. Говорю же, никуда не еду.
- Кого пасешь? - спросил насмешливо товарищ. - Она уже шубку надела и перчатки натягивает.
- То есть? - похолодел Мэл, оглядываясь по сторонам и выискивая свою мышку. Упустил. Прошляпил.
- Оглох, что ли? Наши понемногу подтягиваются, а тут твоя с этим... чубчиком... спустились по лестнице и стоят у гардероба.
Нужно вниз, и как можно скорее. Черт, где осталась Ледышка?
- Мак, задержи их!