— В смысле? — испугался Мэл, проведя аналогию со "счастливым" родителем, напросившемся на незапланированную ревизию.
— Ты, вообще, где сегодня был: по залу гулял или витал в облаках? Нынче на "Лицах" только и делали, что выясняли отношения: здесь подрались, там поорали. Журналюги потирают ручки от радости и целуют перья с объективами: материала хватило на год и с большой горкой.
Мэл вспомнил, как у него нестерпимо чесались кулаки разогнать толпу, собравшуюся около его мышки, а еще всплыли слова Севолода о повальном нарушении запрета на пользование волнами. Мэл и сам проштрафился, создав на стене заклинание, чтобы без помех следить за своей девочкой.
— И что с её отцом?
— Рубля снял алкаша Рафикова и поставил министром Влашека.
— Министром?! — переспросил Мэл ошарашенно. — Министром экономики?
— Ну, не обороны же, — усмехнулся Макес. — Теперь твоя — завидная невеста. Поговаривают, будто Рубля имеет на нее виды для кого-то из родни.
— Облезет, — процедил Мэл, и в его глазах загорелись зеленые ободки. — Уведу ее. Сегодня же.
— Уведешь, уведешь. Не духарись. А как же спортсмен?
— Побоку.
К ним подошел Дэн:
— Лимон предупредил, что будут три машины, расходы поровну. Касса у него, для начала сбрасываемся по штукарю, если с дамой, то две бумажки.
— Кого ждем? — поинтересовался Макес, отдав банкноту с тремя нулями.
— Девочек. Если понравится какая-нибудь, заплатишь и за нее.
— Не вопрос. И за двух выложу без проблем, — сказал Макес, посмеиваясь.
— А она согласилась? — спросил нетерпеливо Мэл, отдавая купюру.
— Поедет, не ссы. Как приличная папенькина дочка, под присмотром кавалера. Кстати, Кирюха подбивает к ней клинья.
— Пусть Кирюха вспоминает все известные молитвы и заказывает панихиду, — потер кулак Мэл. — Спортсмен рассчитался?
— Выложил, не вякнул. Видимо, есть бабло. Ледышка идет, — предупредил Дэн, посмотрев за спину товарища, и пошел обратно к шумной компании.
Мэл помог надеть шубу вернувшейся из дамской комнаты Ледышке, для чего ему пришлось сходить к гардеробу за верхней одеждой, а его девочка смотрела сквозь него, будто на пустое место. Ну, ничего, еще не все звезды погасли на небе. Мэл заставит её посмотреть ему в глаза. Притянет свою мышку за усишки и заставит.
— Я заказал такси, — предупредил он Ледышку. — Подъедет через пять минут.
Та скривилась на миг, но тут же нацепила безразличную маску. Где же видано, чтобы девушка из высшего общества разъезжала в общественном транспорте, в котором, возможно, кто-то сморкался, вытирая пальцы об обивку, или блевал? Таких девушек, как Ледышка, положено катать на дорогой машине с личным шофером, без тряски и волнений.
— Пожалуй, я тоже поеду в "Вулкано", — сказала она.
— Ты?! — от удивления Мэл растерялся.
— Почему бы и нет? — пожала плечами его дама. — С тобой я буду в безопасности.
— Скорей, наоборот, — сказал негромко Макес и, не сдержавшись, коротко фыркнул.
— Тоже неплохо. Люблю рисковых мальчиков, — улыбнулась ослепительно Ледышка им обоим.
Хочется экстремальных ощущений? Что ж, сама напросилась, — усмехнулся Мэл.
— Хорошо, — кивнул он, заметив удивленный взгляд товарища. — Пошли, сейчас подъедут машины.
У ненависти обнаружился неожиданный побочный эффект. Она прояснила голову и насытила её мстительной яростью.
Поначалу я твердо отказывалась от навяливаемого счастья в виде поездки в знаменитый клуб "Вулкано", где лучшие танцинги в столице, на которых отрывается элитная висоратская молодежь. Уж как заливался соловьем пестроволосый, как настойчиво расписывал прелести клуба Дэн, как поддакивал Петя: "Ну, Эвочка, ну, давай съездим!", а мне хоть кол на голове теши — не поеду, и всё. К тому же как нельзя кстати заныли ноги, накатила зевота, и начали слипаться глаза. Словом, навалилась апатия, намекавшая прямым текстом, что по биологическим часам давно пора лежать в кроватке и видеть десятые сны.
Меланхолия длилась до той поры, пока Дэн не заикнулся, что Мелёшин тоже поедет в "Вулкано", и в моей голове точно кран с кипятком сорвало. Значит, столичный принц продолжит развлечение на полную катушку под ручку со своей мамзелью, а я должна сгорать от стыда под ее гневными взглядами и переживать о собственной бессовестности?!
Нетушки! Я покажу разбалованному товарищу, живущему легко и беззаботно, где раки зимуют! И докажу им обоим — Мелёшину и его невестушке, — что умею веселиться не хуже избранной висоратской молодежи. И заткну высокомерную снежную принцессу!
Ух, как я разозлись! Злость бурлила во мне и клокотала, разрывая на части, круша запреты и устои.