Петя время от времени отвлекался от новых знакомых и поворачивался ко мне, чтобы погладить ладошку, но интервалы между поворачиваниями и поглаживаниями постепенно увеличивались. В такие моменты Мэл сжимал меня, но несильно, памятуя о недавнем покушении на ногу.
Баш на баш, — воротила я нос от Мелёшина. В какой-то миг чуть было не ринулась с его колен, чтобы махом пересесть к Пете, но подумала: а чего ради унижаться? Чемпион и так неплохо развлекается, а мне нетрудно вытерпеть соседство Мэла, к тому же на случай посягательств имеется второй нетронутый ботинок. Интересно, от моего каблука осталась такая же вмятина, как от перчатки Тёмы в крыше Мелёшинской "Турбы"?
Чтобы развлечь девчонок, парни создали несколько шариков, похожих на мыльные пузыри. Три или четыре из них лопнули практически сразу из-за нетвердости рук опьяневших авторов. В итоге под потолком машины витали два цельных сферических пузыря и один деформированный, с неустойчивой оболочкой, напоминавший желе.
Пузыри лениво парили по салону, компания гоняла их со смехом как назойливых мух, продолжая шумно веселиться, то есть попросту пить и тупо острить, заливаясь смехом. Думаю, покажи я палец, девчонки с парнями хохотали бы до упаду.
Как назло, уродливый пузырь плавал поблизости, но никак не хотел приближаться ко мне, уворачиваясь от попыток дотянуться до него. С досады я закусила губу. Неожиданно Мэл расцепил объятия и, вытянув руку, сделал пальцами несколько пассов. Летающее желе, притянутое traheri[7], опустилось в его ладонь, и Мэл поднес дрожащего уродца ко мне. Переливчатая поверхность пленки дрожала от малейшего колебания воздуха, отчего форма пузыря постоянно изменялась, рождая причудливую радужную игру света.
Я осторожно потрогала пойманного летуна. Пленка на ощупь оказалась плотной и не лопнула от прикосновения. Наверное, подвыпившие парни использовали при создании пузырей сочетание нескольких заклинаний — разрежение воздуха и ограничивание прозрачной упругой оболочкой. С одной стороны, результат выглядел простенько, с другой стороны — за внешней простотой крылось умение совмещать многоуровневые заклинания, задействуя не две и даже не три волны, а больше.
Я поиграла с пузырем: надавливая на стенки, любовалась изменением волнующихся желейных форм и игрой света. В какой-то момент обернулась случайно к Мэлу, а он смотрел не на ладонь с притянутым летуном, а на меня, и улыбался. Значит, посмеиваемся над моей детскостью?! — поджала губы и смахнула пузырь с его руки. Желе поплыло в воздухе, колыхаясь, а Мэл снова обнял меня.
Я поелозила, пытаясь сбросить плен захвативших рук, впрочем, заранее зная о бесполезности попытки. Каким образом народные массы могут показать возмущение происходящим произволом, то есть назойливыми объятиями чужого женишка? Открыто протестовать, с флагами и митингом — мне же дороже. Свидетелями недовольства станут несколько пар нетрезвых глаз, и у каждого из собравшихся в ограниченном пространстве автомобиля найдется свое мнение, не обязательно совпадающее с моим. Лучше не привлекать к себе ненужное внимание и незаметно доехать до клуба, где быстренько выбраться из капкана рук Мелёшина, а если он не отцепится добровольно, то воздействовать каблуком на его ботинок. Пока же предприму "глухую" забастовку и гордо отвернусь, как раз в сторону пестроволосого друга Мелёшина.
Повернув голову, я тут же пожалела, потому что Макес и его подружка целовались — увлеченно, слившись в страстных объятиях. На ногах спутницы пестроволосого красовались длинные блестящие сапоги, доходившие до середины бедра, а узкая полоска, обтягивавшая попу, символизировала юбочку.
Мои щеки запылали, и я перевела ошеломленный взгляд на веселящуюся компанию по соседству. Тут же полно посторонних! Разве можно, не стесняясь, тискать друг друга на виду нескольких человек?
Оказывается, можно. Еще одна парочка с краю отвлеклась от шумного действа и уделила внимание более интересному занятию, а Петя, накачиваясь спиртным, по-моему, вообще мало что видел, кроме прелестей девицы напротив.
Ужасно! Надо бы зажмурить глаза и для верности закрыть руками, потому что вид целующихся пар подействовал на меня нездорово, заставив сглотнуть. Чем бы промочить пересохшее горло?
У меня же есть шампанское, — вспомнила и затянулась остатками теплой жидкости, скривившись от противного вкуса. Куда бы выплюнуть? Холодное игристое пилось лучше, чем бодяга, из которой вышел газ. Мэл ловко выудил из моей руки фужер и стукнул ботинком по основанию сиденья. Снизу выехала небольшая пластиковая подставка с двумя колечками, в одно из которых он вставил стеклянную посудину.