Рэм общался, Йорк помалкивал, но я чувствовала его оценивающий взгляд, от которого наэлектризовывались волоски на коже. Родинка над верхней губой добавляла парню смазливой привлекательности, хотя какой бы киношно-романтичной не была внешность Йорка, мне вдруг пришло в голову, что он запросто пересчитает зубы любому, посмевшему назвать его бабой.
Неужели найдется девчонка, которая не запищит от восторга, оказавшись в компании двух симпатичных парней? Неужели можно осуждать эту девчонку, тем более, если раньше противоположный пол не обращал на неё внимания?
— Позвольте угостить вас, Эвочка, — Рэм щелкнул пальцами, подзывая официанта. Рядом со мной появился высокий стакан с пятислойным содержимым, а перед парнями поставили бокалы с чем-то коричневым и бурлящим, словно в них шла непрекращающаяся химическая реакция.
— Это "бумбокс" — пояснил Рэм, улыбаясь, и придвинул полосатый бокал. — Слабоалкогольный коктейль для хорошеньких девушек. Нужно пить его правильно, слой за слоем. Сначала осторожно вытянуть соломинкой нижний слой с малиной, — сказал парень, посмотрев на мои губы. — Затем расправиться последовательно с мятным, ванильным, банановым слоями, и обязательно прикончить верхний, гранатовый слой, после чего сразу же поделиться послевкусием с соседом. Обычно способом передачи является поцелуй.
Его слова вогнали меня в краску. Сразу отказаться от угощения или пойти дальше, пофлиртовав немножко? Наверняка парень решил устроить розыгрыш. Не думает же он, что я буду целоваться с ним из-за какого-то коктейля? — посмотрела с сомнением на Рэма.
Взглянув на пасмурного Мелёшина, потирающего кулак, и заметив брезгливое отвращение на лице Снегурки, я решилась:
— Хорошо, попробую "бумбокс", но давайте пить вместе: вы, я и Йорк.
— Необычно, — вздернул бровь Рэм. — Тогда и делиться впечатлениями будем втроем.
Я рассмеялась, стараясь не отвлекаться на угрюмого Мэла по другую сторону стола. Встречусь с ним глазами — и пиши пропало развлечение.
Питие коктейля вышло таким: Рэм "затягивался" соломинкой, потом я делала глоток своей трубочкой, а затем — Йорк.
С каждым новым слоем мне делалось все веселее и смешнее, и вскоре я заливалась над анекдотами, которые Рэм рассказывал весьма умело, обыгрывая в лицах. Или мне казалось, что шутки остроумны, а на самом деле мое поведение не отличалась от манер подвыпивших девчонок в лимузине?
Чем раскрепощеннее становилась я, тем больше мрачнел Мэл, наливаясь враждебностью как поспевающее яблочко на ветке. Его невестушка попыталась поддеть меня парочкой фирменных высокомерных взглядов, но ни один из них не попал в цель. Наоборот, я послала ей ответный взор, вложив в него всю нашедшуюся на тот момент жалость.
Бедняжка. Немудрено, что женишок использует любую возможность, чтобы сбежать от Снегурки. Ее обледенелое лицо заморозит кого угодно на расстоянии. А кто виноват? Так что снежной принцессе остается зевать в одиночестве, в то время как меня согревают пылкие взгляды двух симпатичных парней.
— Рэмул, Йорик, — раздался голос Макеса, прервавший веселье. Пестроволосый подсел к нашей дружной компании, но не стал протягивать парням руку для пожатия.
— А-а, Мак, — протянул Рэм. — А я хотел отдохнуть от тебя сегодня. Разочарован.
— Значит, кадрим наших девочек? — не стал развивать тему Макес. — Своих не хватает? Бери любую, в зале полно симпатичных тёл… девушек, — исправился, взглянув на меня.
Что значит, "бери"? — возмутилась я. Можно подумать, девушки — как ведро с краской: взял и пошел, попользовался и выкинул. Что за неприкрытый цинизм у элитных мальчиков?
— Симпатичных много, а красивых — единицы, — сказал Рэм и поцеловал мою лапку.
Я смешалась, и негодование тут же улетучилось. К черту серьезность, и плевать на ребяческое поведение Мэла! Он мне никто, и звать его никак. Что хочу, то и творю, и Мелёшин мне не указ. Уже измучил своей флористической зеленью. А мне хочется повеселиться, и я осуществлю задуманное.
— Эвочка, разве этот молодой человек имеет право называть вас своей девушкой? — спросил Рэм, поглядывая насмешливо на Макеса, и я покачала отрицательно головой.
Пестроволосый нахмурился. Ему почему-то не нравилось мое общение с новыми знакомыми. Нашелся блюститель нравственности. Пусть лучше изучает под лупой себя и своего дружка, — зыркнула на Мелёшина и напугалась. От него исходили волны ненависти.