Вникнув в её речь, я запоздало вспомнила, что на другом конце города те же слова долетели до Мэла. Ужас! Конспирация насмарку!
Ну, все, достаточно с меня стыдобени, — нажала на рассоединение и отключила телефон.
— Никто по нему не сохнет. Мелёшин доводит меня до белого каления.
— Ну-ну. Что-то не похоже, — посмотрела недоверчиво Аффа. — Слушай, а влажные салфетки у тебя есть? Я могу завтра купить.
— Спасибо, Афочка. У меня еще остались.
Умеет же она быть раздражающе навязчивой и заботливой одновременно.
— А хочешь, погадаю? — предложила Аффа. — Все равно не могу сидеть спокойно. На чем бы?… Давай на заварке!
— Ну, не знаю, — пожала я плечами. — Наверное, на гадание уходит много сил?
— Да ну тебя, — отмахнулась соседка. — Большинство гадателей — хорошие психологи и не заморачиваются с использованием способностей. Основная часть их предсказаний основана на внимательном наблюдении за клиентом. Вот сейчас, не привлекая свое умение, скажу, что ты растеряна тем, что я сказала, потому что это правда.
— Интересно, почему?
— Не кипишуй. Потому что трешь нос, отводишь глаза в сторону и мямлишь нечленораздельно. Ведешь себя как неопытный воришка, которого поймали с поличным.
— Вот, Афочка, и гадание не потребовалось. Расписала всё, как есть, — сказала я едко.
И вообще, хватит на сегодня предсказаний и пророчеств. Мне хватило черной сферы в кабинете Стопятнадцатого. Там никто, кроме меня, не видел будущего, а здесь Аффа станет свидетельницей провала, если увидит в чаинках мою невисоратскую биографию.
— Не волнуйся, при гадании не перенапрягусь, — успокоила девушка, истолковав заминку по-своему. — Я не смогу открыть твое будущее «от» и «до», но и одного слова будет вполне достаточно.
И на том спасибо. «Лгунья!» — закричит Аффа, вперив в меня указательный палец, насмотревшись на заварочное будущее. Да, одного слова хватит с лихвой.
— Ну, пошли! Не ломайся, — потянула соседка, и я неохотно побрела за ней в пищеблок.
— Опять наврешь?
— Ни в коем разе. Это дело принципа, — заверила девушка, щедро сыпанув чайных листьев в кружку и в стакан с грифоном на подстаканнике.
— Поверю в последний раз, — проворчала я. — А где Лизбэт? Что-то её не видно.
— Оставила записку, что после экзамена поедет к родителям, так что мы с ней разминулись.
Сегодня профессор сообщил Лизбэт, что ей не стоит питать напрасных надежд на совместное будущее. Как девушка пережила сногсшибательную новость? Выслушала с каменным лицом, а придя в общагу, сорвалась и устроила погром? Или кричала на Альрика и бросала обвинения? А может, кинулась ему на шею и открылась в своих чувствах? Раньше нужно было вешаться с признаниями, а теперь поздно — невестушка греет профессорский бок.
— И Капа пропал. Затих за стенкой, — перекинулась я на непутевого близнеца Чеманцева.
— Я столкнулась с ним сегодня, когда из института неслась. Он поехал к отцу.
— Знаешь, что Сима переехал в стационар к Морковке?
— Нет, — удивилась соседка. — Капа ни словом не заикнулся. И давно?
— Проходит реабилитацию, а потом выпишется.
— Поначалу я считала, что Сима пострадал заслуженно. Сам виноват, что нарушил правила, — сказала девушка задумчиво. — А теперь… Представила себя на его месте и поняла, что такое могло случиться и со мной. По правилам скучно и неинтересно жить, и все мы нарушали их и не раз. Меня тоже иногда заносит, только осознаю это задним числом. Не знаешь, сильно он пострадал?
— Понятия не имею. Хотела сходить в гости, но Капа сказал, что пока не стоит. У Симы обожжено лицо.
Соседка ахнула, прикрыв рот ладонью. В это время засвистел чайник, прервав тягостный разговор.
— Завариваем и идем гадать, — воодушевилась Аффа, прихватив со стола блюдце и ложку.
Когда кипяток в стакане окрасился в коричневый цвет, и чаинки опустились на дно, она проинструктировала:
— Не торопись пить. Как немного остынет, обхвати стакан ладонями и подумай о том, что для тебя важно. Потом выпей мелкими глотками, но не до конца, а остатки перелей на блюдце. Размешаешь ложечкой и оставишь, чтобы чаинки осели. Понятно?
Отчего же не понять? В моих руках побывало пророческое око, которое я раскрутила будь здоров, так что теперь знаю всю свою жизнь наперед.
Ладони обхватили горячий стакан, прикипая к стеклу.
Что для меня важно? Немногое. Учеба и ненавистный аттестат. Мама, которую страстно хочу увидеть и обнять. Мэл.
Нет, он не важен.
Каким же по счету оказался выпитый за вечер стакан? Шестым или седьмым?