— Син прав, — поправляет очки Акира, — просто нужно разделять личное, интимное и всю остальную жизнь. Все, что происходит в онсэне — должно оставаться в онсэне и не должно влиять на наши отношения, субординацию и прочие планы в остальной жизни.
— Вот не надо тут меня переиначивать. — говорю я, наливая себе еще одну чашку чая и чувствуя, что скоро придется бежать в ванную. — Я не это имел в виду. Невозможно вот так отделять интимное от остального. Все это — и интимные моменты в спальне или онсэне, и совещания Малого Дивана и воспитание младших, и планы по развитию и даже схватки с другими суперами — это все и есть жизнь. И отделить что-то — не получится. Принимайте как есть — целиком.
— А что же ты тогда имел в виду? — спрашивает Майко. — Что ничто не истинно и все дозволено?
— Почти. Твои границы заканчиваются там, где начинаются границы другого человека. Вот, скажем понравилась мне бы эта Грендель…
— Да она тощая! И очкастая! Прости, Акира… я имею в виду — некрасиво очкастая! — говорит Читосе. — Ну совсем не в твоем вкусе.
— У него нет вкуса. — безапелляционно заявляет Майко. — Он как истинный Самурай-Трахаль. Как там — даже если сам Будда станет на твоем пути — трахни его. Миямото Мусаси так говорил.
— Не говорил так Миямото! Он — великий фехтовальщик и воин, а ты — озабоченная! — заявляет Читосе. — Акира, скажи ей!
— Не говорил. — кивает Акира. Она по-прежнему немногословна, ей слишком хорошо, для того, чтобы встревать в эти разборки и снова бить всех по голове.
— Вот! Что за манера извращать цитаты великих!
— Ну и ладно, что не говорил. — фыркает Майко. — Суть-то одна. По аналогии идем, Читосе, по аналогии. Мыслим шире. Вот Син он такой — в социальном трахе не откажет.
— Социальном трахе?! Это что еще такое?
— Ну, это, скажем если есть девочка-сиротка и все ее обижают, и никто ей не дает, а спасти ее можно только хорошенечко оттрахав — Син такой не откажет. То есть социально-благотворительный трах. Как вот с тобой в первый раз, например.
— Что?!
— А что, ты ж была как дранная кошка, вся в разладе сама с собой, а Син наш тебя приютил, обогрел и трахнул. Чтобы много не думала.
— Ну… может быть. — Читосе кинула на меня взгляд: — Син, но ведь это не было совсем … социально-благотворительно?
— Ни в коем случае. — отрицаю все я. — Ты просто очень красивая и привлекательная девушка, очень сексуальная. Да я хотел тебя с первой минуты как увидел.
— Ты всем так говоришь. — хмурится Читосе. — Вот откуда я знаю, что это правда?
— Во-первых, я всегда людям правду говорю. Потому что так потом не забуду кому и что сказал. А во-вторых, ты уже давно для меня не просто привлекательная девушка, которую я хочу. Ты — Читосе. Мы через многое прошли вместе, и я знаю тебя как облупленную. Знаю все твои заморочки и каждый изгиб твоего тела. И все еще хочу.
— Кхм… — кашлянула Читосе и как-то неожиданно оказалась у меня в объятиях.
— Как трогательно. — прокомментировала Майко. — От слова «трогать». Он тебя за задницу, кстати лапает, Читосе.
— Знаю.
— Вот смотрю я на вас и думаю. — задумчиво произносит Акира через некоторое время. — Надо будет все-таки нашего Сина эмансипировать.
— Откуда такие мысли? — спрашивает Майко, успевшая заскучать за это время.
— Оттуда. Смотри, его сестренка — вовсе не его сестренка. Значит у него и опекунов официальных нет. А вот выиграем мы эти Игры и получим возможность род основать, а у нас Син — в детдоме под социальной опекой. Некрасиво.
— Да ну, в чем проблема. — мгновенно находит решение проблемы Майко. — Я его усыновлю и все.
— Что?!
— Майко?!
— А для вас всех буду — Майко-сама! Будете у меня потом благословление на брак клянчить! — упирает руки в бока Майко. — А я не дам! Потому как мы будем вместе с Сином жить, как одинокая, но все еще молодая мачеха и ее озабоченный приемный сын!
— Видела я как-то фильм… так же начинался. — задумчиво сказала Акира.
— Кьяяя! — сказала Читосе.
Глава 2
POVМайко и Читосе, девушки, которые пошли погулять
— Улица… да, это определенно та самая улица. И дом пятый. Чертов пригород, тут можно себе шею свернуть скорее, чем найти нужный адрес. — ворчит Майко, разглядывая дом с цифрой «пять» на фасаде.