А вот при известии, что Хината, которая Хикэру — нас покидает, Акира едва сдержала вздох облегчения. Хинате понадобилось срочно в свое родовое поместье — держать совет со своими другими личностями, что же делать с Кали-Дургой и не пора ли уже расчехлять орудия Апокалипсиса с его смачным «тоц!» и семью миллиардами Хикэру. Интересно, если все люди станут Хикэру-доно, сохранив прежние воспоминания, то эти малейшие отличия и будут отныне индивидуальностью? Вот например Хикэру-Хината Рэй очень сильно отличалась от той, с которой мы имели дело в первый раз. И как именно повлияет на прогресс человечества с точки зрения цивилизационной единая личность в семи миллиардах тел, — даст ли толчок к развитию, оставив позади войны и конфликты, перераспределив ресурсы и устранив болезни и голод, или наоборот эти самые войны и конфликты и есть двигатель прогресса, а буде везде одна Хикэру — стимула для развития и конкуренции не будет? О, господи, а как человечество будет размножаться? В смысле, она будет заниматься сексом сама с собой? Тут не надо быть гением, чтобы понять, что выживание человечества в таком случае будет поставлено на край демографической пропасти. Чисто теоретически — если бы у меня была такая способность и я захватил бы… случайно — тело Акиры… смог бы я сам с собой? Я оценивающе смотрю на нервничающую в кресле Акиру. Хорошо, думаю я, тот я, который оригинальный — смог бы без проблем, а вот тот я, который Акира? Не, вряд ли. Но если на кону выживание человечества как вида? Мда, вот тяжелые вопросы перед Хинатой сейчас стоят. Неудивительно, что она с нами не осталась, у нее есть чем заняться. А нам легче когда рядом с нами нет Всадника Апокалипсиса в теле популярной певицы и айдола молодежи. Хотя иногда я удивляюсь, как много у Хинаты Рэй поклонников среднего и старшего возрастов…
— Не нравится мне это — говорит Акира и щелкает своим портсигаром: — у них тут курить можно?
— Знаков, которые запрещают курение я тут не видел — говорю я, окидывая взглядом помещение на черте-каком этаже высотного здания «Ахимса и Ко»: — но тут как-то чистенько и пепельницы я не вижу.
— А к черту — говорит Акира, пододвигает к себе какую-то вазу, стоящую на журнальном столике, щелкает портсигаром, достает сигарету и прикуривает своим фирменным жестом — сжав кончик сигареты между большим и указательными пальцами. Выдыхает вверх дым. Я слежу за струей дыма и гадаю, не расположены ли на потолке дымоуловители и все эти датчики пожарной тревоги и не зальет ли нас сейчас водой и пеной.
— В конце концов они наши враги — она пожимает плечами в ответ на мой вопросительный взгляд: — все равно тут все сгорит… скоро.
— Я бы предпочел, чтобы это здание все же осталось целым. Хотя бы еще на парочку лет. — раздается голос, и мы оглядываемся. В помещении появился человек. Среднего роста, полноватый и улыбающийся мужчина в деловом костюме. Его пальцы украшают перстни с драгоценными камнями, а в одном ухе висит золотая серьга. Он улыбается так, что напоминает мне торговца-армянина, жизнерадостного и гостеприимного. Кажется, что он вот-вот всплеснет руками и предложит мне купить ковер ручной работы, который выткала его прабабушка, при этом успеет признаться в любви и дружбе ко всему японскому а особенно к Сейтеки и Акире.
— И на мой взгляд вывод о том, что мы являемся врагами — как-то чересчур поспешен, уважаемая Акира-сан — продолжает улыбчивый продавец ковров: — вот у меня например никакого желания нет ссориться ни с вами, Акира-сан, ни с вашим протеже, Сумераги-тайчо. Поистине, слава ваша бежит впереди вас и таланты ваши выше неба и глубже моря и вести о милосердии и гуманизме в Ваших деяниях — разносятся не только в благословенной стране Ямато, но и в Поднебесной и даже в Стране Пряностей, Жемчужине Бхарата. Я слышал немало о Вашей красоте и умении владеть собой в самых разных ситуациях, но эти слова — словно лепестки на ветру перед реальностью, ведь Вы словно благословенная Деви — грозна, но прекрасна в своей силе и бесстрашии. Как ничтожный слуга, стоящий перед Вами, может испытывать даже тень надежды на то, что сможет сравниться с Вами в поединке? Вы — истинная аватара Агни, само пламя во всей его красоте и силе, со всеми его правами и атрибутами, и даже будь у меня такая возможность, моя рука никогда не смогла бы подняться на Вас. — продавец ковров склоняется в глубоком поклоне, а я гляжу на него и думаю, что уж ковер бы он нам точно продал. Возможно даже не один, у нас как раз на стене место есть. Краем глаза вижу что-то совершенно неуместное. Поворачиваю голову и убеждаюсь, что я ни капли не ошибся. Акира покраснела. Зрелище настолько редкое и уникальное, что я на пару секунд выпадаю из реальности. Та Самая Акира, Пламя и Огонь, гроза всех вишневых садов и водоемов с живой рыбой, та, которая не краснеет даже когда видит свое нижнее белье, развевающееся на дворцовом флагштоке в столице, которая не бледнеет при виде Древних Богов и бровью не ведет, встречаясь с смертельной опасностью — она вдруг застеснялась как старшеклассница при встрече со своим сенпаем! Я с уважением посмотрел на продавца ковров. Может быть он — менталист?