У него оказываются заблокированы естественные поведенческие реакции, оказывается нарушена логика мышления, смысл речи и последовательность действий. Иногда происходит полное «зависание системы» — разум объекта внушения совершенно отключается и он становится вообще невосприимчивым к доводам рассудка. Человек разумный превращается в беспомощное лобо-томированное существо, в гоя-животное.
Конечно, весь этот драматический процесс разрушения чистого, но хрупкого гойского разума становится возможным лишь в результате предварительной утраты русскими людьми здорового Православного религиозного чувства, интуиции, прямой способности к Различению между добром и злом — то есть, утраты ими «мудрости сердца».
Подлинным православным русским людям заморочить голову не могли — их поэтому просто безжалостно уничтожали. Остались одни имитаторы, молчуны, приспособленцы — люди, так или иначе предрасположенные к самообману.
На меня всегда производят самое тягостное впечатление любые попытки вторичных манипуляторов закрепить в нашем сознании какой-то якобы «негативный смысл» слова «антисемитизм». Нет у него такого смысла и никогда не было. Наивная уверенность в существовании такого смысла — не более, чем иллюзия жертв целенаправленного внушения, результат полного порабощения их сознания властью закулисных кукловодов.
Все эти публичные «отречения от антисемитизма», как в случае с Михаилом Назаровым, под видом правовой защиты и «борьбы на чужом поле» есть в реальности слабо завуалированный коллаборационизм и подпитка искусственно сконструированного и теряющего силу «эгрегора». Это есть чистый вред делу пробуждения русского национального и религиозного сознания.
Мифические «потомки Сима»
Определение, озвученное тем же Назаровым: «антисемитизм» как «расовая ненависть к потомкам Сима» — это в высшей степени произвольное толкование.
Вот, например, соответствующая дефиниция из Вебстеровского энциклопедического словаря:
Antisemite — «a person who is hostile to Jews». (Антисемит — человек, враждебно настроенный по отношению к евреям).
Обратите, пожалуйста, внимание — здесь о потомках Сима не сказано ни слова. Что и не удивительно, так как обвинять кого бы то ни было в «расовой ненависти к потомкам Сима» — полный юридический абсурд. Каким образом можно доказать в суде, кем являлся предок того или иного лица в двухсотом поколении? К кому, собственно, «ненависть»?
Да и признает ли современная историческая наука и атеистическое судопроизводство фактическую достоверность Ветхозаветной книги «Бытие»? Разумеется, нет. «Ненависть к потомкам Сима» — это не юридический аргумент, его не смогла бы переварить даже современная полностью коррумпированная судебная система.
Хоть определение Вебстеровского словаря также является совершенно абсурдным, но сейчас хочу сказать о другом.
Как я уже упоминал, ранее мне довелось провести двухмесячный чат для еврейских товарищей по теме «Шахматы и Семитизм» (не сразу догадались заблокировать мой IP). Так вот — мои еврейские оппоненты категорически отрицали существование как самого термина «Семитизм», так и скрытого за ним явления. По их мнению, семиты есть, антисемитизм есть, а СЕМИТИЗМА НЕТ. И это весьма распространённое мнение.
Разумеется, это не так. И здесь очень важно осознать глубокий смысл производимой подмены понятий. Смысловая нагрузка слова «антисемитизм» как бы повисает в воздухе вследствие отсутствия четкой формулировки базового понятия «СЕМИТИЗМ» (то есть получается семантическая нелепость — «семитизма» как бы и нет, а «антисемитизм» вроде как есть, что противоречит всем законам словообразования).
Не вызывает сомнений, что термин «антисемитизм» был создан и внедрён в обиход специалистами высочайшего класса по разрушению гойского сознания (об истории его появления я уже писал раньше). Каким же образом они достигают своих целей?
Вся морфологическая конструкция термина «АНТИСЕМИТИЗМ» — верх совершенства в манипуляции сознанием. Термин построен как, якобы, какое-то отрицание (частица анти-), негатив, обозначение конфликтного противостояния, едва ли не вселенского бунта, что уже воспринимается мозгом запуганного обывателя как нечто крайне нежелательное. Благонамеренному обывателю хочется покоя, удобства, незамысловатых удовольствий, бездумного и бесконфликтного уюта. Ему совсем не хочется противостояния.