— С почином вас, Егор Семенович.
Грачев обернулся.
— А, здравствуйте, Николай Павлович.
Николай Павлович Семенков, лейтенант милиции, здешний участковый инспектор.
— А ну, посмотрим, кто вам на почин попался.
— Да так, пустячок, хамсичка, — застеснялся Грачев. — Овчинка выделки не стоит.
— Красивый щенок, — сказал Семенков. — А может, он хозяйский? А, Егор Семенович?
— Меня это не касается. Я ведь все по правилам.
— Знаю. Но больно уж хороший щен. Такого на улицу никто не выгонит. Ручаюсь, сам сбежал.
— Не знаю, — пожал плечами Грачев. — Сбежал, так сбежал. Откуда мне это известно?
— Понятно. Вам, конечно, не известно, — неохотно согласился Семенков. — Но только искать будут. Ручаюсь — будут искать. Со слезами.
— А чего уж… Не углядели, так и плакать нечего. За собакой пригляд нужен. Кто хочет собаку при доме держать, тот за ней в оба смотрит.
— Вы, как всегда, правы, — усмехнулся инспектор, — только щенок тут ни при чем. Он маленький еще.
— А чего же он по улицам бегает, раз маленький.
— Ну и пусть бегает. Кому он мешает. Наоборот. Согласитесь, Егор Семенович, это ведь глазу приятно, когда видишь на улице забавного, игривого щенка.
— Странно вы рассуждаете, Николай Павлович. Что значит — пусть бегает. И что значит — не мешает. Вам не мешает — другим мешает. Порядку мешает — вот что! Хм! Пусть бегает! Вам легко говорить. А какой же тогда порядок будет, товарищ лейтенант. Заранее могу сказать: полный беспорядок будет. А с кого спросят тогда? С меня спросят. И с вас, конечно, товарищ инспектор.
— Спросят — отвечу. А почему вы все-таки взяли щенка? Он что, укусил кого-нибудь?
— Этого я не знаю, Николай Павлович, и врать не буду.
— Значит, он просто бегал, просто гулял?
— А какое это значение имеет. Гулял — не гулял. Просто бегал — или не просто. Укусил — не укусил. Сегодня не укусил — завтра укусит.
— Вы уверены, что укусит?
— Обязательно, — сказал Егор Семенович. — Раз у него зубы есть, значит, обязательно кусаться будет. Потому и провожу профилактику, чтобы уже не кусались.
— Профилактику?
Егор Семенович никак не думал, что это привычное служебное слово может так не понравиться инспектору. Человека не просто передернуло, а даже как-то перекосило беднягу. Чудак-человек! Егору Семеновичу этим словом уши прожужжали. А разве Семенков у себя в милиции его не слышал? Тысячи раз, наверное, слышал. Так чего же он?
— Вот именно профилактику, — сказал Егор Семенович. — А что? Слово как слово, обыкновенное.
— Для кого оно обыкновенное, а для бедного щенка — петля.
— Петля, — согласился Егор Семенович. — Это факт, что петля. Но все по инструкции, товарищ лейтенант.
— Ну что ж, раз по инструкции… — Семенков развел руками. — Не смею вмешиваться в ваши служебные дела. Вам виднее.
— Виднее, — подтвердил Грачев. Ему не нравился этот разговор. Что-то придираться стал инспектор. Вопросы задает — будто допрашивает. Наговорил кто? Бывает. Попадешь интригану на язык, в два счета очернит. Ну и пусть. Мне-то что? Я свое дело знаю — не подкопаешься. А раз так, я кого хошь мигом в чувство приведу. Даже инспектора, хоть он и хороший человек.
И Егор Семенович во всеоружии незыблемой своей правоты тут же с ходу атаковал инспектора. Чтобы не забывал, с кем разговаривает.
— А я тут одну подозрительную словил, — сказал Егор Семенович.
— Да ну? На моем участке?
— На вашем.
— Этого еще не хватало, — встревожился Семенков.
— Правда, еще неизвестно, еще пока проверяют, — поспешил успокоить его Грачев, вполне насладившись своей маленькой местью. — Еще, может, и не бешеная.
— Просто проклятие какое-то, — пожаловался Семенков. — Стоит мне уехать, обязательно что-нибудь случится.
— Жизнь это. Мы уезжаем, а она себе идет, — сказал Егор Семенович. — А вас долго чего-то не было. Санаторничали?
— Какой там! Госэкзамен сдавал. Можете меня поздравить, Егор Семенович, с окончанием института.
— Ну и молодец, — искренне обрадовался Егор Семенович. А почему бы не порадоваться за хорошего человека? Экзамены сдать — это вам не семечки щелкать. Егор Семенович знал толк в таких делах. Сам сына на инженера выучил.
— Теперь причитается с вас, не отвертитесь, Николай Павлович.