Паша тихо движется к девушке, а сам глядит на картины. Вот уже ему слышен разговор девушки с парнем...
У парня пиджак разрезан на правом бедре и на левом.
— Вы верите в любовь с первого взгляда? — говорит парень.
— Вы себя имеете в виду?
— Какое это имеет значение: я или не я? Любовь — это абстрактное понятие... Вы не были еще в ресторане «Нарва»? Очень современное заведение.
Францев в два шага покрывает расстояние от итальянского искусства до художницы. Лицо его серьезно. Он не замечает парня. Он говорит дэвушке:
— Ну пойдем же. Я тебя внизу искал. Пойдем. — Он глядит на нее прямо и строго. Протянул ей руку. Она еще не решилась. А времени уже нет колебаться. Потому что рука — вот она, подана. Девушка кладет свою ладонь на Пашину руку и подымается с раскладного сиденья.
Парень, сторонник любви с первого взгляда, шаркает подошвами. Он перенес свое внимание на Тициана.
Францев ведет девушку за руку к выходу. Он закинул себе на плечо ремень ее ящика-мольбертика. Несет также раскладной стул. Девушка еще как бы упирается. Ее никто не водил вот так за руку, не спросив. Но столь велика определенность Пашиной руки и походки и взгляда, что противиться этому нельзя.
Паша дружески похлопал Диану по голой голени.
— Ничего, старушка, не горюй, три тысячи лет — это тоже неплохой возраст.
...У подъезда Эрмитажа стоит Пашин мотоцикл.
— Вот мое ландо. Меня зовут Павел Францев. Токарь седьмого разряда. Член бригады коммунистического труда Германа Пушкаря. Вам достаточно этих титулов?
— Вполне. С гаком.
— Сегодня я победил в гонке олимпийского чемпиона Романа Широкова.
— О-о-о! Широков... Он к нам в Академию приходил, Скандиевскому позировал. Скандиевский его портрет писал.
— Еще видно будет, что за экстра... На Хенлейской регате он бросил весла, этот корифей...
Францев завел мотор. Мольбертик на ремешке так и не снял с плеча. Приглашает девушку:
— Садитесь. Как вас зовут?
Тарахтит мотоцикл своими двумя цилиндрами.
— Майя... Только я не знаю, как ехать на вашей таратайке. Нужно было брюки надеть...
— Ничего. Я быстро поеду…
Ходко шуршит колесами красный мотоцикл вдоль Невы. Девушка близко прислонилась к спине Паши Францева. Дворцовый мост... Академия художеств...
Паша похаживает в скверике. Ждет.
Опять они едут. Теперь уже с ними нет мольберта и стульчика. Майя надела голубые брючки и черный свитер...
У входа в гребной клуб они видят Широкова. На Пашу Францева Широков не посмотрел, а девушку заметил. Сел в свою «Волгу». Покатил.
— ...Василий Ильич, я спунинг возьму, — говорит Францев боцману. — Вы меня не дожидайтесь, Я когда приду, лодку поставлю и эллинг запру. Ключ у меня есть.
— Запрешь-то ты запрешь, а только как завтра утречком к станку станешь? Ведь тренировался уже. Развлекался бы лучше, или с барышней в молодежное кафе сходил.
— Так я же не один, Василий Ильич...
Боцман выходит из эллинга, видит Майю.
— Ага. Ну-ну. На спунинге — это самое милое дело... Всё-таки лодка... вода... Нужно ей отдать справедливость... Придешь, керосинчиком не забудь обтереть...
Вода черная, по ней плавают большие лунные плошки. Вода будто взбегает на берега и там светлеет. Всё белесо и зыбко. Дома на набережной, кажется, подступили вплотную к Неве.
Пыхает паро́м, подает признаки жизни крейсер «Аврора».
Слышно, как шаркают по набережной полуночники.
По Летнему саду свист: сторожа изгоняют тех, кому было мало для своей любви целого дня.
Черные, как пистолетные дула, нацелены в небо минареты мечети на Петроградской стороне.
Паша Францев чуть-чуть подгребает веслами. В корме сидит, держит постромки руля Майя.
— Чувствуете? — говорит Паша. — Вроде даже вода вздрагивает. Это наш завод. Я здесь работаю. А вон там наше общежитие. Вся наша бригада в одной комнате живет. Хорошие ребята. Только какие-то покорные. Привыкли, как скажут, так и жить. Вот в первой декаде заготовок не было, а сейчас накачку дали, штурмовать будем. Нужно план дожимать, чтобы сто четыре процента.
— Вы совсем как в романах Кочетова, — говорит Майя, — даже в лодке на производственные темы разговариваете.
— Это — академическая лодка. В ней целоваться нельзя, сразу перевернешься.
— А вы очень боитесь перевернуться?
— Ну что вы? Я же вообще-то на скифах хожу. Там знаете как нужно баланс держать?
Майя опускает руку в воду. Так поступают все девушки мира, когда их катают на лодках.