Он выдернул из воды скиф. Несет его на плече к эллингу. На борту лодки выведено ее имя: «Непомерность».
Майка смотрит на чемпиона.
Широков тоже ее заметил. Поставил скиф на козелки. Принялся его охаживать ветошью.
— Да я оботру, Роман Николаич... — Это боцман хочет хоть чем услужить чемпиону.
— Моя лодочка хозяина любит. Ее надо по шерстке гладить. — Широков сказал громко и поглядел на Майку. Она тотчас отвлеклась от мольбертика, взглянула на чемпиона.
...Четверка идет к бону, бригада Пушкаря.
— Баковые, табань! — командует рулевой Оля.
Пристроили лодку в эллинге и все гурьбой к Майке. Пушкарь, правда, позади всех, снисходительно усмехается. Холодов остался на бону, что-то толкует рулевому.
— Здрасте! — Это Севочка Лакшин. — Мы Пашу Францева в заливе встретили. Он в Выборг пошел или еще куда подальше. Сказал, чтобы я ему тут на берегу заместителем был. Я всегда пожалуйста.
— Мы всей командой готовы... — Это Володя Рубин выступил вперед. — Мы же ведь комсомольцы, каждый за всех, все за каждого.
— А вы не занимаетесь академической греблей? — солидно вступает в разговор Пушкарь. — Обязательно нужно заниматься академической греблей. Давайте мы вас поучим. Севочка, возьми в эллинге весло.
...Всей бригадой сажают Майку в учебный ящик.
— Вот эта тележка называется сляйд, — учит Севочка Лакшин. — Когда заносишь весло, на ней нужно подъезжать медленно, а как захватил воду, тут уж кати вовсю.
— Ну-ка дайте я покажу. — Это Володя Рубин. — Самое трудное — научиться весло разворачивать. Вот так, смотрите... — Он отбирает у Майки весло и сильно бьет им по воде.
— Подождите вы, не все сразу. Нужно всё начинать с азов. Лопасть весла при заносе должна идти параллельно воде. Понятно? А входить в воду перпендикулярно... Ясно? — Это приступил к делу Пушкарь.
Олег Холодов не выдержал, тоже вмешался в обучение:
— Сначала надо освоить захват. Захват — это главное...
Майка сидит в ящике ироническая и старательная, и немножко смущенная. Выполняет предписания одного и другого и третьего, а толку всё нет.
— Ой, мальчики, как же вы в одной лодке-то договариваетесь? У вас ведь у каждого своя точка зрения...
Стоит поодаль рулевой Оля. Презирает. Но в то же время и завидно ей и обидно.
Пришел на плот Широков, будто по своим делам. Помялся недалеко от учебного ящика, зачем-то макнул руку в воду.
Пушкарь бросил несерьезное занятие в ящике, обратился к чемпиону. Он с ним на равной ноге: оба заслуженные люди, портреты в газете печатают...
— Что, купаться думаешь?
— Грязно. Лучше на залив съезжу. А у вас тут что, женщину решили к себе в команду посадить? Вместо загребного? — Широков, заметно, рад случаю приблизиться к учебному ящику.
— Меня они все вместе учат, с толку сбивают. Лучше бы кто-нибудь один, вот вы бы мне показали, как тут что. — Майка кокетничает.
Севочка Лакшин свистит.
— Францев проигрывает три корпуса лодки, — говорит Володя Рубин.
Олина обида удовлетворена. Она пошла прочь с плота, и Холодов следом.
На плоту пусто. Майка сидит в учебном ящике. Держит весло. Широков тоже держит это весло, поверх Майкиных рук.
— Вот так. Нужно вести валёк повыше, на грудь, — учит Широков. Он помогает Майке вести валёк куда надо. Довели. Остановились. Получилось так, будто чемпион обнял Майку, но это ничего, можно, потому что серьезное дело — спорт.
— Теперь валёк вниз, — учит Широков.
— Вы меня лишаете самостоятельности. Я хочу сама попробовать.
— Пожалуйста. Только я бы вам не советовал заниматься академической греблей. Это не женское дело. Лошадиный спорт. Женщине больше идет из лука стрелять. Я в Швейцарии был когда на первенстве Европы, видел, там, считай, что каждая третья женщина из лука стреляет.
— Что вы говорите? Как интересно! А чем же занимаются первые две?
— Поехали купаться на залив, — вдруг предлагает Широков. — Или еще куда-нибудь.
— Мне больше нравится в этом ящике.
— Ниже, ниже надо валёк вести... А теперь быстро кверху... Так поедем?
Паша Францев выгреб из устья Крестовки, кинул весла, глядит, как Широков занимается с Майкой в учебном ящике. Они как раз сообща тянут валёк Майке на грудь. Чемпион очень низко наклонился к Майке.
Францев заносит весла. Лицо у него такое, будто сейчас кулаком двинет ненавистного обидчика.
— Пойдемте, — говорит Широков Майке. — У меня «Волга». Вон там за оградой стоит.
— Мне еще хочется погрести.