— Кто был тот человек?
Изможденные лица, уставшие глаза. Испуганные и голодные люди, которых выгонят завтра, потому что Ондераан был слишком эгоистичен, чтобы…
— Мы можем переночевать, но завтра нужно уйти, — сказал Данэлло, все еще крепко сжимая мою руку.
— Он выгоняет нас? — сказала Айлин, только она была удивлена.
Барников фыркнул:
— Это было ясно. Басэери нельзя доверять.
Данэлло посмотрел на меня, он хотел, чтобы я говорила, но боялся того, что я скажу. Я смотрела на людей вокруг нас. Люди были бы в безопасности, если бы не я.
Святые, что я наделала?
Это я была эгоисткой. Я вела себя так, как мне не нравилось раньше. Стоило молчать и слушать, узнавать нужное и уговорить Ондераана помочь нам. На моей стороне был Джеатар, и он уже убедил его оставить нас.
Я сглотнула, в горле пересохло.
— Джеатар работает над этим.
— Идите в комнаты и отдыхайте, пока можете, — сказал Данэлло, звуча как лидер, каким Ондераан посчитал меня. — Покажем им, что мы — не проблема.
— Не проблема? — спросил кто-то. Я не видела, кто.
— Слушайте, они борются с герцогом. Для них мы — кучка шпионов. Вы были бы нам рады на их месте? — все ворчали. — Не шумите, слушайтесь их, посмотрим, что будет завтра. Нас хотя бы кормят.
Пара смешков.
— Ладно, пока так и будем делать, — сказал Барников. Он посмотрел на меня, на его лице была неуверенность. Остальные не смотрели на меня, но пошли в комнаты.
— Мы здесь, — сказала Айлин, открыв первую дверь справа. — Данэлло, вы с Халимой в соседней.
— Можешь присмотреть за ней? — Данэлло подтолкнул меня к открытой двери. — Нужно поговорить с Нией.
— Я нужна?
— Нет, все в порядке. Спасибо.
Айлин с тревогой посмотрела на меня.
— Все хорошо.
— Нормально.
Она вскинула бровь.
— Поговорим позже, — сказала я, стряхнула руку Данэлло и прошла в комнату. Я ожидала нечто, похожее на камеру, а было больше похоже на дом Милли. Простые кровати по бокам, но подушки выглядели мягкими, а одеяла — теплыми. Столик с лампой стоял между ними, рядом — корзина для одежды.
Я не сразу заметила, что Данэлло не вошел.
— …с ней не так? — тихо сказала Айлин, прикрывая рот, словно это скрыло бы ее слова.
— Не знаю. Ведет себя ужасно. Я никогда ее такой не видел.
Я села на кровать. Сложила ладони на коленях. Пальцы были холодными, и я сунула их между колен. Что я наделала?
— Ты знаешь, что не так?
— Нет, но это произошло после того, как показался Ондераан.
Вианд найдет нас и арестует. Всех повесят. Я не могла этого допустить. Я должна была извиниться. Объяснить, почему я…
Я вздохнула и уткнулась лбом в колени. Почему я сорвалась. Вот что это было.
Он не мог быть мне родственником. Я не могла быть наполовину Басэери. Я не выглядела как они. Я думала иначе. Я не была жестокой, как они.
Ты ранила людей. Убивала. Может, это было от басэери.
Дверь закрылась. Скрипнула кровать, и Данэлло сел рядом со мной. Я села прямее.
— Что случилось? — его рука обвила мои плечи. Теплая. Крепкая. Безопасная.
— Я растерялась.
— Из-за чего?
— Что бы ты сделал, если бы узнал, что твой отец — не тот, кем ты его считал?
Он ответил не сразу.
— То есть, если бы он врал мне?
Я о таком не подумала. Мне врали?
— Не знаю, — я прижала голову к его плечу. На это плечо можно было рассчитывать, когда все плохо.
На папу можно было рассчитывать.
Потому что он был гевегцем. Он боролся с басэери. Басэери не боролись с басэери, вот только Ондераан и Подземелье так и делали.
Папа делал. Дедушка. Они были басэери?
Данэлло взял меня за руку и провел большим пальцем по моим костяшкам.
— Почему тебе не нравится Ондераан?
— Он чародей, — выпалила я.
— Это плохо?
— Нет.
— Тогда я не понимаю.
— Знаю. Нужно что-то сделать, — нужно было как-то это исправить. Убедить Ондераана оставить их, даже если меня он выгонит. Я зажмурилась.
— Что ж, — Данэлло убрал прядь волос мне за ухо, — думаю, сначала нужно поспать. А потом мы поговорим с Ондерааном и скажем, что порой язык тебя подводит. Ему нужна помощь, и мы можем ее предложить. Может, это его убедит.
— Может. Никто в армии герцога не знает, кто мы. Они не свяжут нас с Подземельем.
Он улыбнулся, но на его лице была и тревога. За братьев, за отца, за меня.
— Видишь? Уже план. К утру он сложится весь.
Я должна была ради него доказать Ондераану, что мы можем ему помочь.
— Спасибо, — я обняла его, чувствуя себя лучше. — Я в порядке, правда. Ты был прав, день затянулся. Вся неделя была ужасной.