— Пинвиум с письменами.
— Как ты… — он раскрыл рот, а потом протянул браслет. — Внутри, видишь?
Я не хотела смотреть. Я вжалась в кресло, стараясь держаться подальше.
— Уберите это, пожалуйста.
— Что не так?
— Вот это! Вы не чувствуете?
— Нет, — он спрятал браслет в шкатулку. — Я думал, ты не ощущаешь пинвиум.
— Нет, но этот ощущаю. Словно пауки бегают по мне снаружи и внутри.
Как у Зертаника. Он был чародеем. Он тоже создавал что-то такое? Он мог бы такое продать, но это не помогло бы людям. Может, он подумывал продать это герцогу. Может, как то, что было в ящике в библиотеке.
Ондераан нахмурился.
— Если ты так чувствительна к нему, может, это не сработает.
— Почему он ощущается таким неправильным?
— Честно, не знаю. Я никогда не встречал никого, так реагирующего, как ты. Может, в тебе есть что-то от чародея?
Я устала быть уникальной.
— Что это?
— Прибор для исцеления, — он пожал плечами, словно это был пустяк. — Было сложно добыть пинвиум, но найти Целителей, использующих его, еще сложнее. Так было годами. Я пытался зачаровать пинвиум забирать боль, а не вспыхивать ею.
Исцеление без Целителей. Это было гениально.
— Он работает?
— Думаю, сработает.
— Вы не проверяли?
— Я его не закончил. Письмена верны, но я не могу внедрить спусковой крючок, пока он не будет целым.
Письмена. Как этот кошмар мог помочь людям?
— Зачем эти письмена? Помню, папа их писал, но я не видела, чтобы он их вырезал.
Ондераан не ответил сразу, он смотрел на меня.
— Они усиливают чары. Большая часть чар внедряется, когда рисуешь их водой или маслом, пока пинвиум остывает.
— Простые.
— Да. Вырезанные чары сложнее даются, но они длятся дольше. Порой — вечно.
— Они опасны? — наверное, раз я так на них реагировала.
Он кивнул.
— Бывают.
— Расскажите, как это работает, — мне не нравилось думать, что это будет у меня на коже, но если это поможет мне в лагере, я потерплю. Я переживу и худшее, лишь бы спасти Тали.
Он вытащил браслет. Я приготовилась.
— Его просто носишь, — сказал он, надевая браслет на ладонь. Кольца налезли на пальцы. Я видела похожие украшения в толпе басэери. — Нужен контакт с кожей пациента, так что ладонь нужно прижать, сжать и тряхнуть, как с прутом. Пинвиум заберет всю боль.
— Как он поймет, что исцелять? — спросила я. Забиратели учились, чтобы лечить правильно. Простой кусок пинвиума, хоть и с письменами, не мог такого.
Он вздохнул.
— Я не знаю точно, как это работает. У меня есть записи дела. Он сказал, что они были в нашей семье поколениями, и что они работали. Он сам делал предметы.
— Для исцеления?
— Нет. В основном, оружие. Прибор для исцеления я придумал, соединив два разных узора письмен. Я знаю, это сработает.
Я так уверена не была. Кто знал, что прибор сделает на чьей-то руке? Могло ли быть еще хуже, чем сейчас?
— Эта штука будет исцелять, я выглядеть будет, словно я забрала боль?
— Да.
— А что будет, если мне придется втолкнуть боль в броню из пинвиума.
Он замешкался.
— Не выйдет. С браслетом можно много раз исцелить, пока он не достигнет предела. Но, — быстро добавил он, когда я начала говорить, — Бессмертные получают броню не за пару месяцев. Они учатся, проходят проверки, и ты сможешь какое-то время обманывать их, чтобы найти сестру и остальных.
Снова уверенности не было.
— Что вам нужно, чтобы закончить его?
— Больше пинвиума. Для того и был рейд этой ночью.
— Думаю, вам нужно попробовать завтра ночью.
— Не сейчас.
— Больше пинвиум нигде не найти?
— Не поблизости.
Значит, пинвиум был, но добывать его было опасно. Если я смогу добыть ему больше пинвиума, он сможет закончить свой прибор, и я смогу пробраться в лагерь и спасти Тали.
— Если я помогу вам, остальные смогут остаться? Вы их не выгоните?
Он замешкался, глядя на меня, как папа, когда пытался понять, не шучу ли я.
— Они могут оставаться, но ты ничего не можешь сделать. Пинвиум есть еще на литейном заводе герцога. В районе аристократов, который был заперт месяцами. Пробиться туда невозможно.
Я такое уже слышала.
— Нам повезло, ведь невозможное у меня получается лучше всего.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ:
— Вы хотите пробраться на литейный завод? — сказал Джеатар час спустя в кабинете Ондераана. Только его из Подземелья позвали сюда. Пока Ондераан не нашел шпиона — или не убедился в его отсутствии — он мог доверять только нам. И это показывало, как он скован. — Это была идея Нии, да?