— Люди не знают, — сказал Ондераан. — И не все аристократы знают правду.
— Узнают, когда он будет мертв.
— Начнутся мятежи. Ты пробьешь дыру для алчных аристократов Басэера. Будет война, пострадают люди. Не так нужно победить. Герцог украл трон, и нам нужно обвинить его в измене…
— Герцог повлияет на суд…
— …и законный наследник тоже…
— О, опять? Кому нужны законные наследники? Они нам как-то помогали? Вы просто пытаетесь доказать, что ваша семья права, что они поддерживали настоящего герцога, а те, кто не слушал их, ошибались.
— Ошибались!
— И что? Никого с той стороны семьи не осталось.
— Осталось!
— Слухи это. Мифы, чтобы тревожить людей. Их не подтвердить, так зачем нам верить в это?
— Потому что это правда.
— Если вас нужно доказательство деяний герцога, — зло сказала я, — оно у нас есть.
Они уставились на меня.
— Так я доказала, что Светоч воровал пинвиум в Гевеге, что герцог проводил эксперименты на Забирателях. Я спасла их и дала рассказать свои истории. Эти колдуны и Забиратели могут рассказать о том, что он делал. Они — ваше доказательство. Пусть говорят на суде.
Сиэкт скрестила руки.
— Они не доживут, а если и доживут, их никто не послушает.
— Почему?
— Никто не доверяет Забирателям или колдунам после того, что с ними сделал герцог.
Ондераан не возражал. Как и остальные, даже колдуны, которых мы спасли.
— Дураки вы, — сказала я. — Бросать рыбу, потому что вам нужна птица. Какая разница, поверят им или нет! Они услышат их истории, узнают, что происходят. Кто-то поверит. Вы никого не убедите, пока они не узнают, что происходит.
— А что происходит?! — сказал Джеатар с лестницы. Он выглядел уставшим, грязным.
— Вы вернулись! — обрадовалась я. Он видел, как это сработало в Гевеге. Он мог убедить их, что я права.
— Ниа уничтожила завод, — сказала Сиэкт. — К рассвету вся армия будет искать нас, если уже не ищут.
— Они уже там. Я едва успел пройти через врата, и их закрыли. Дым и огонь видно с пристани, — он подошел ко мне, поглядывая на встревоженных колдунов и Забирателей в углу комнаты.
— Он нас найдет, — сказала Сиэкт. — Все сопротивление. Мы в опасности.
— Мы и раньше были в опасности.
— Тогда мы сразимся, — сказала я.
— Сразимся? — сказала Сиэкт. — Он отправит за нами не обычных солдат. Он отправит Бессмертных. Ты хочешь с ними бороться?
Я улыбнулась.
— Я бы предпочла бороться. Так проще победить.
Все смотрели на меня, как на сумасшедшую, кроме тех, кто знал меня. Они улыбались.
— Ты с ума сошла.
Джеатар вздохнул.
— Нет, Сиэкт, просто она умнее, крепче и живучее тебя.
Но Тали была не такой. Герцог мог послать за мной всю армию, но ее было проще найти.
— Джеатар, если Бессмертных пошлют за нами, значит, лагеря Забирателей без охраны? Или слабо защищены?
Он вскинул брови, казалось, что он пытается не смеяться.
— Ты не серьезно.
— Мне нужно забрать сестру.
Он сухо рассмеялся.
— Нет, туда не попасть. Лагеря за стенами, никто не пройдет сейчас врата, — он указал на нашу форму. — Они видели форму, так что их не обмануть, они будут проверять каждого солдата, чтобы убедиться, что это солдаты.
— Она даже это испортила, — добавила Сиэкт.
— Попытаемся выжить, — сказал Ондераан. — Мы можем собрать поддержку. Люди уже злые, и когда герцог начнет стучать в двери и вытаскивать невинные семьи для допроса, многие присоединяться к нам.
Сиэкт покачала головой.
— Эти методы не сработают. Мальчик прав насчет атаки. Нужно воспользоваться шансом и убить герцога.
— Это начнет войну.
— Если будет война, — сказала я, — мне нужно забрать Тали. Она в большей опасности, чем мы.
Ондераан взглянул на меня.
— Твою сестру зовут Тали?
В его глазах было узнавание, словно он понял то, от чего я отказывалась неделями. Мои ладони стали холодными. Я не хотела отвечать на этот вопрос. Я не хотела признавать правду.
— Да, — прошептала я.
— Святые, вы — дочки Пелевена?
Я кивнула.
Ондераан вдохнул, а потом протянул ладони.
— Он был моим братом, — тихо сказал он. — Я — твой дядя.
ДВАДЦАТЬ ДВА:
— Нет, — сказала я. — Мой отец не был басэери, — я не была басэери.
Ондераан улыбнулся.
— Его кровь была, даже если он так не думал. Он любил Гевег.
— Это невозможно.
Айлин взяла меня за руку, Данэлло — за другую. Они молчали, но крепко держали. Джеатар смотрел на меня, раскрыв рот. Как и все.