Они были ужасными, и я не должна была ощущать вину за их смерти.
Я помнила красные брызги на стенах кабинета Светоча, только это осталось от него и Зертаника после вспышки, отпустившей боль из Плиты. Вина осталась. Я знала, что это убьет нас, и я сделала это, чтобы спасти Тали и остальных.
Я честно думала, что и сама погибну.
- Зато они не знают твое настоящее имя, - сказала Айлин дрожащим голосом.
Данэлло кивнул и обхватил мою щеку ладонью.
- И ты теперь выглядишь иначе.
Как и Тали, я коротко остригла волосы, но выкрасила их в каштановый. Волосы Айлин были теперь черными, как у басэери, я так не смогла. Данэлло оставил светлые волосы, его видело мало человек. Это было не лучшей маскировкой, но не все в Лиге разглядели наши лица. Из живых.
- Может, никто тебя не узнает, - сказала Айлин.
- Может, - я проклинала себя за это. Хватит «может». Но, может, этого никак не избежать.
- Плакаты по всему городу, - сказала Айлин, бросая шляпу на стол из дерева с вставками из оникса. Он был дорогой, может, нам хватило бы этих денег на побег. С такой наградой сбежать будет сложнее.
- Солдаты развесили их, - добавил Данэлло. – Многие люди не рады. Мы видели, как один из владельцев магазинов сорвал его перед солдатами. Он назвал тебя героем.
Герой и убийца.
- Они вернули плакат, и он снова его снял, - Данэлло покачал головой. – Тебе стоило его видеть.
- И они его побили, - сказала Айлин. – И мы поспешили прочь.
Люди, которых я не знала, страдали, защищая меня. Вот так герой. Что бы я ни делала, кто-то страдал.
- Ты в порядке? – спросил Данэлло, взял меня за руку и потер большим пальцем мои костяшки.
- Я не ожидала этого.
- Ты знала, что Герцог будет тебя искать.
- Нет. Владелец магазина. Люди страдают из-за меня.
Айлин надулась.
- Ты спасла тридцать Целителей, не дала Светочу украсть пинвиум, почти плюнула Герцогу в глаз. Конечно, они за тебя заступаются.
- Лучше бы не заступались, - мне хватало ответственности и без этого. Я втянула всех в это, я должна была защитить их. Бабуля говорила, что спасенная жизнь была долгом.
- Теперь ты герой, привыкай.
Или убийца, смотря кого спросить.
Дверь задрожала от стука.
- Мы кого-то ждем? – тихо сказал Данэлло.
- Солдат, желающих арестовать нас? – не смешно пошутила я. Данэлло указал мне не выходить. Мы с Айлин отошли, а он выглянул в окно.
- Собиратель ренты, - прошептал он.
Я напряглась. Мы платили за месяц на прошлой неделе.
- Может, она уйдет, - сказала я.
Снова стук.
- Или нет, - сказала Айлин.
Данэлло вытянул руки.
- Что мне делать?
Настойчивый стук. Она привлечет так внимание. Соэк покинул кухню с деревянной ложкой в руке. Он держал ее как оружие, и не зря. Он был в той комнате с Тали.
- Я знаю, что вы там, - крикнула она. – Откройте и поговорите со мной.
Ради Святой Сэи, только этого не хватало.
- Открывай, - сказала я, проходя в прихожую.
Она не ждала приглашения. Прошла мимо Данэлло ко мне.
- Рента.
- Мы уже ее платили.
- Еще раз. Подняли.
Я скрестила руки и пыталась не кричать. Украшения убедили ее, что Айлин, Тали и я были дочерьми Зертаника. Она удвоила ренту, чтобы взять часть себе, но позволила нам остаться. Она могла выбросить нас, а нам было некуда идти.
- Сколько?
Она улыбнулась и вручила мне один из плакатов.
- Пять тысяч оппа.
ДВА
Я не знала, кричать или дрожать.
Данэлло помрачнел.
- Как можно ее выдать? Она – гевегианка, как и вы.
- Я могла сразу пойти к генерал-губернатору и получить деньги. Но я этого не сделала. Но я не могу упустить пять тысяч оппа, - она оглядела дом, глаза блестели от жадности. – Это все равно не ваше, так почему не дать мне немного? И всем хорошо.
Если она заберет много, это привлечет внимание на рынке. Только там в Гевеге продавали украденные вещи, и хотя солдаты не разгоняли их, если много роскоши попадет на рынок, люди заметят, и им придется доложить. Повезло бы обеим сторонам, если бы она не была такой жадной. Но она не могла выдать нас владельцу басэери, потому что он, узнав, что Зертаник мертв, заберет все в доме себе.
Я посмотрела на Данэлло, его лицо было красным, он качал головой.
- Не хотите что-нибудь из верлаттской мебели? – сказала я, махнув на стулья. Если она так сильно хотела денег, пусть берет.
- Нет, думаю, те хрустальные графины больше мне нравятся. И, может, те статуэтки? – она прошла мимо меня и провела пальцами по фигуркам Семи сестер из авантюрина. – Этого хватит.
И еще немного.
- Берите.
- Один человек столько не унесет.
Я стиснула зубы.
- Уверена, мы найдем вам мешок. Айлин? Поищешь наверху?
Айлин ударила по перилам, ворча про мешок, в который можно было бы сунуть ее голову, и пропала.
Женщина поджала губы и огляделась.
- Вас теперь тут больше трех.
Я скрестила руки.
- Гости пришли на ужин.
- О, не только на ужин, - она посмотрела на верх лестницы. Забиратели побежали в свои комнаты. – Что вы здесь делаете?
- Пытаемся выжить, как и вы.
Она рассеянно кивнула.
- Хорошее место. Я бы сама хотела здесь жить, но гад-басэери начнет подозревать, и тогда все эти безделушки пропадут, да?
Я не выдавала эмоции. Она разглядывала комнату, стены, явно считая оппа. Соседи тоже насторожатся, если увидят, как она уносит отсюда кучу вещей. Как говорила бабуля, от богатства слабела мудрость, и я сомневалась, что эта собирательница ренты изначально была мудрой. Она могла все разрушить.
Айлин спустилась по лестнице и бросила тяжелый холщевый мешок ей.
- Это подойдет.
- А завернуть их? – она нахмурилась. – Вдруг они треснут?
- Авантюрин не треснет. Потому он и ценен.
Ее глаза загорелись. Святые, она даже не знала цену тому, что просила?
- Да? А еще что-нибудь…
- Мы в расчете? – сказала я, уперев руки в бока. Я пыталась выглядеть угрожающе, но это у меня плохо получалось. Данэлло в этом был лучше, а Айлин могла пугать не хуже крокодила, если хотела.
- Ну, - медленно сказала она, глядя на хрустальные графины. – На всякий случай можете оплатить ренту за следующий месяц.
- Думаю, мы уже это заплатили, - сказала Тали с лестницы. За ней стояли все – Забиратели и даже семья Данэлло. Его отец выглядел опасно, глядя на нас с высока.
- Может, даже за три месяца, - сказал он. Женщина должна была уловить угрозу в его тоне. Она могла угрожать нам в ответ, и ее угрозы были опаснее.
Она это знала. Она ухмыльнулась им, а потом осторожно сунула сокровища в мешок.
- О, думаю, к тому времени вы уже уйдете. Так почему не взять все, что можно, сейчас?
- Потому что кто-нибудь заметит, - сказала я. – И если нам придется бежать, мы убедимся, что владелец узнает, что Зертаника нет.
Она пронзила меня взглядом и затянула мешок.
Я улыбнулась.
- Почему бы вам не прийти на следующей неделе? Визит раз в неделю безопаснее для всех нас.
Она замешкалась, глядя на меня и, наверное, думая, были ли мои слова угрозой. Если она верила плакату, я для нее была убийцей.
- Хорошо.
Данэлло открыл дверь, и она вышла. Она быстро пришла в себя и оскалилась
- Следующая неделя меня порадует.
Она ушла, Данэлло захлопнул дверь за ней.
- Это не правильно! – сказал он, я опустилась на ступеньки. – Она не может просто приходить и…
- Может, - я понимала его чувства, я видела, как басэери делали так с домом моей семьи. Но они забрали все. Святые! Это было не честно.
- Нам лучше все продать, - сказала Тали, звуча, как мама. Мы слышали от нее такое до начала войны. И запасать еду. Камни было продавать лучше всего. И безопаснее было в Лиге с бабушкой. – Она никогда не была наверху, так что не может забрать то, чего не видела.