И больше ничего. Серебристо-голубой металл, нечистый пинвиум рассеялся, а это осталось. Я слышала его, ощущала. Письмена сияли голубым, были вырезаны глубоко и пульсировали, словно билось сердце.
Как мое сердце.
Письмена пульсировали. Моя кожа трескалась.
Боль. Там пульсировала боль, но…
Письмена вспыхнули снова, воздух покинул мои легкие.
Я ощущала слабость.
Письмена вспыхнули. Сердце трепетало, словно из меня высасывали жизнь.
Святые, что я наделала?
ДВАДЦАТЬ СЕМЬ
Я пошла, шатаясь, к открытой двери, изломанной, но все еще на петлях. Диск пульсировал, но уже медленнее, уже не совпадая с биением моего сердца, но сильнее, каждая волна раскатывалась дальше. Я упала в другой комнате между двух тел. Ланэль и мальчик. Их кожа была красной, словно ее оцарапал песок, но они были живы. Герцог и его люди пропали.
Я потрясла Ланэль.
- Вставай, нужно уходить отсюда.
Ланэль дернулась, мальчик застонал. Я трясла их сильнее. Диск пульсировал, и боль касалась моих ног. Я оттащила их от двери. Стена защищала нас, но не надолго. Она уже была в трещинах, куски падали на пол с каждым ударом пульса.
- Идем!
Глаза Ланэль открылись. Она отпрянула, скуля.
- Просыпайся! – я изо всех сил затрясла мальчика. Он проснулся, в глазах были боль и страх.
- Ты! – Ланэль попятилась от меня.
Я помогла мальчику встать, обхватила его рукой. Другую руку я протянула ей.
- Идем с нами или умирай здесь. Мне все равно, выбирай сама.
Она схватила меня за руки, и мы вышли из комнаты, направились, шатаясь, по дворцу. Длинный коридор тянулся в стороны. Я выбрала сторону, где ковер был истоптан сильнее.
Я нашла лестницу, ведущую вниз, и пошла туда. Стена рушилась, пока мы шли, боль, крадущая жизнь, задевала спину. Мы пошатнулись и чуть не скатились с лестницы.
- Где все? – спросила Ланэль, когда мы попали на следующий этаж. Большая комната, темное дерево, богатые картины. Людей не было.
- Бегут, как мы? – сказал мальчик.
Я кивнула.
- Если у них есть голова.
Я заметила двойные двери в дальнем углу и направилась к ним. Пыль падала, делая дерево белым, а ковры серо-голубыми. Комната дальше напоминала приемную, и мы шагали вперед в поисках двери или окна наружу.
- Ты с ним расправилась? – сказала Ланэль, когда мы замерли на развилке.
- С кем?
- Герцог. Он мертв?
- Не думаю, - я не видела столько красного тумана в комнате.
Она надулась.
- Плохо.
Я повернула налево, потому что боль пульсировала справа. Стекло трескалось, и узоры эти на фоне ставен напоминали молнии на ночном небе.
- Скорее.
Мы нашли тяжелую дверь, что могла вести наружу. Мальчик остановился.
- Погоди, - он снял тунику и дал мне, пытаясь не смотреть вниз. – Наружу тебе так нельзя.
Я тоже не смотрела вниз. Моя одежда пропала вместе с серебристо-голубым металлом, прикованным к стулу человеком и кто знает, кем еще. Мои щеки стали теплыми, я надела тунику. Она не подходила по размеру, но закрыла все, что нужно было.
- Спасибо.
- Ты спасла мне жизнь. Это меньшее, что я могу сделать.
Я открыла дверь, и меня ослепил свет солнца. Дождь прекратился, солнце висело высоко на небе. Мы часами были присоединены к той штуковине.
- Идем.
Люди бежали из дворца. Некоторые с пустыми руками, другие тащили мешки, картины, еду. Окна разбивались, сыпался камень из комнаты с диском. Ущерб распространялся, как от камня, брошенного в озеро.
Удар пульса, падал стекло. Еще удар, стены рушились. Падали люди, крича, их задевала волна. Мы бежали по широким ступеням на входе в замок, по разрушенным мраморным дорожкам. Еще больше людей было на улице, все убегали от дворца.
Мы попали в толпу, держались за руки, чтобы не потеряться. Испуганные лица окружали нас, у многих была красная кожа и ожоги. Солдаты тоже бежали, некоторые помогали подняться упавшим.
- Куда можно пойти? – спросил мальчик, цепляясь за меня.
Я знала только виллу, но Джеатара и остальных там уже не было. Их или арестовали, или они убежали. Только бы они сбежали и ушли на ферму Джеатара.
- Пристань, - Сеун мог быть там и следить. В таком хаосе лагерь Забирателей не должны толком охранять, я еще могла найти Тали. Я огляделась, не зная, как попасть туда с этого места.
- Сюда, - Ланэль повела нас.
Может, она жила здесь, а потом ее поймали, или она работала на Виннота, пока ему не потребовался еще Забиратель для оружия, крадущего жизнь. Частичка меня задумывалась, не вела ли она нас в ловушку, но даже Ланэль не могла быть такой глупой.
Или пульс прекратился, когда мы попали на пристань, или мы оказались вне поля его действия. Тысячи людей толкались на улице, боролись за путь. Солдаты кричали, но никто их не слушал. С каждым шагом нас толкали вперед-назад.
Раздался резкий свист, по камню стучали копыта. Головы вокруг нас оборачивались.
- Солдаты? – нахмурилась Ланэль.
- Надеюсь, нет, - люди сбились здесь, как крабы в ловушке, это будет бойня.
Карета подъехала. Вооруженные люди на лошадях приказали людям отойти. Некоторые послушались, но большая часть не могла отойти, не было места.
- Расступитесь, - прокричал мужчина, взмахивая хлыстом, но никто не двигался.
Люди нервно шептались.
Я потянула Ланэль и мальчика.
- Нам лучше двигаться.
- Ага.
Мы пытались идти в толпе, убраться от стены и кареты, но люди кричали и отталкивали нас. Еще больше мужчин высунулось из кареты, они били людей длинными шестами.
Толпа расступилась. Мы выпали на освободившееся место и ударились о дверь кареты. Я схватилась за открытое окно, чтобы не упасть.
Женщина рассмеялась.
Я подняла голову. Вианд.
- Ты хитрая, как мангуст, девчонка.
Я не могла дышать, но не из-за того, что ко мне были прижаты Ланэль и мальчик. Мне было некуда бежать, не было боли для передачи, я никак…
Вианд была в бледном шелке. Ее волосы были распущены, блестящие черные кудри ниспадали на плечи. Она не двигалась, выглядела расслабленной, кубок был в ее руке.
Она махнула другой рукой, дверь открылась.
- Прокатить?
- Я с вами никуда не поеду.
Она пожала плечами.
- Как хочешь, но пройти врата будет непросто.
- Но вы снова меня поймаете.
- Нет смысла. Мой контракт с герцогом выполнен.
Она серьезно? Ей было все равно, хоть она снова меня нашла?
- Прошу, - прошептала мне на ухо Ланэль, - я не хочу оставаться здесь.
«Не вини свои ноги, раз ты отказалась от лошади», - всегда говорила бабушка.
- Хорошо, - я помогла Ланэль забраться в карету и залезла следом за ней.
Вианд подвинулась, освободив нам больше места. Я села рядом с Ланэль, напротив Вианд, близко к двери, если потребуется выпрыгнуть.
Мы устроились, она постучала по карете.
- К пристани.
- Да, мэм.
Крики становились громче, в них звучала угроза. Карета поехала. От каждой кочки во мне все болело. Зато эта боль могла попасть к Вианд.
Я не знала, что говорить или делать. Помощь Вианд была сродни поездке на крокодиле по реке.
Я посмотрела на Ланэль и мальчика. Мы могли ранить Стьюига и Вианд. Я знала, что в Басэере теперь было мало пинвиума. Мы могли бы их убить.
Разве я убила не достаточно?
- Вы не хотите меня ловить?
- Нет. Мне за это уже заплатили, а герцог пока еще не приказал снова тебя поймать, - она сделала глоток из кубка. – Это всегда была работа. Ничего личного.
- А для меня было личное.
На миг она устыдилась. Я ее не простила и не стала доверять, но если она ощущала хоть укол вины, может, еще оставалась надежда. Для нее и для меня. Я тоже делала то, что не хотела. Но я все равно не понимала, как она могла просто уходить и вести себя так, словно ее поступки не были ужасными.