В животе громко заурчало, и мокша, пробормотав что-то невнятное, выхватил краюху хлеба из узелка и что есть духу припустил к селу. Он пытался жевать на ходу, но у него ничего не получалось, поэтому на полпути пришлось остановиться и быстро доесть остатки хлеба. Глядя в след мокше, мать и отец одновременно покачали головами и вздохнули:
- И в кого он такой?
***
Чем ближе была изба Марыси, тем медленнее бежал Мокша. Уже у самой двери юноша остановился, не смея стучать. А вдруг ее дома нет? Нет, точно! Она наверняка к колодцу за водой пошла. Надо идти туда. Успокоив себя этим, Мокша резко развернулся и пошел туда, где, как он прекрасно знал, Марыси точно не будет. Девушка с малолетства была слабенькая и тяжелые ведра с водой носить не могла. Соседки судачили на лавочках о том, что Марыське барыней родиться надо было, а не селянкой. Тем более, что она такой красавицей выросла - чернявая, чернобровая, румяная как яблочко наливное. А от ее очей и вовсе взгляд отвести нельзя было - такие они синие были. Такие синие, как то небо над головой.
Все парни местные, да и заезжие тоже за ней собачонками бегали. Только вот матери их были далеко не в восторге. А вдруг еще любимое дитятко такую невестку в дом приведет? И что с ней потом прикажете делать? Она ж и по дому не помощница, да и в поле ее не отправишь - помрет еще от работы. А каких деток она народить сможет, коли сама такая слабенькая?
Но зря волновались селянки. Сколько уж раз к Марысе сватов засылали, а она всем отказала. Говорит, мол, по любви хочу. Вот местные бабы и порешили, что она не только телом слабая, но и умом. Но парней нежелание девушки идти замуж только раззадоривало. И самым настойчивым был единственный сынок деревенского старосты Андрось. Уже несколько лет он к Марысе в женихи набивался, да все без толку. Не люб он ей - и все тут!
А как он может любым-то быть, коли сам на борова похож и ведет себя также? Хотя для остальных девок это был не парень, а мечта. Все при нем: и хата своя, и амбар полный, и братьев и сестер нету. Марыська только посмеивалась, когда ее подружки томно вздыхали глядя вслед проходящему мимо Андросю. И мимо он почему-то проходил по десять раз на дню. На глазах уже огромные волдыри повылазили - так он их намозолил.
Мокша немного постоял возле избы и даже поднял руку, чтобы постучать в дверь, но так и не решился. Вздохнув и мысленно посетовав на собственную трусость, он повернул обратно к полю. Он уже успел сделать несколько шагов, когда услышал голоса. Марыську он бы вовек ни с кем не перепутал, а вот кто второй? Странно. Все сейчас от мала до велика на поле должны были быть. Сегодня заканчивался сенокос, поэтому вечером ожидался праздник - вот все и старались поспеть вовремя. А Марыська хворая уже который день была. Мокша это точно знал - тетка Галаша сказала, что девка уже три дня с постели не вставала.
Собравшись наконец с духом, Мокша тихонько постучал, но ему никто не ответил, а голоса стали еще громче. Тогда он осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. От увиденного парень буквально застыл на месте: на лавке сидела Марыся, кутаясь в старый теплый пуховый платок, хоть на улице стояла невыносимая жара, а перед девушкой расхаживал взад и вперед Андрось. Он кричал и сильно размахивал при ходьбе своимир медвежьими ручищами.
- Нет! Ты не посмеешь! Ты моя! Та поняла?
- Андрось... - прошептала Марыся, устало прислонившись к печи. - Я тебе уже много раз говорила, что не пойду за тебя. Пойми: я замуж выхожу.
- Нет! Не позволю! Кто он?
- Меня батюшка за купца из Таврина сосватал. Я согласилась.
- Но ты же сама говорила, что по любви только пойдешь? И что же? Ты его хоть видела?
- Нет, - честно призналась девушка. - Но это не важно. Мне уезжать отсюда нужно. Не выживу я здесь. Я с тобой не выживу.
- Ты! - закричал Андрось, а его лицо еще больше стало напоминать морду борова. Его глаза налились кровью, а из ноздрей почти повалил дым. Парень медленно двинулся на девушку, скрючив пальцы так, будто хотел добраться до ее шеи.
Мокша, наконец, вышел из оцепенения. Он широко распахнул дверь и заорал, что было сил:
- Марыся!
Дернувшись от неожиданности, Андрось медленно обернулся. Его глазки-пуговки почти вылезли из орбит, и быстро оглядевшись по сторонам он бросился прочь, на ходу сбив Мокшу с ног. Уже за дверью он крикнул на прощание:
- Все равно ты будешь моя!