Синее солнце
Мария жила в Москве в двухкомнатной, скромно обставленной квартире. Работала учительницей русского языка и литературы. Это была полноватая светловолосая женщина с потухшим взглядом голубых глаз. Очки в толстой оправе портили миловидное лицо. Некрасивой Марию нельзя было назвать, но без изюминки, не имеющая себя подать. Носила обычно тёмный деловой костюм, белую блузку и удобные, на низком каблуке туфли. Личная жизнь не сложилась вероятно потому, что у неё начисто отсутствовало умение очаровывать мужчин. Они уважали её как хорошего человека, но не замечали в ней женщину. Мария к этому привыкла, смирилась и давно отбросила мечты юности о любви, нежности, браке. Когда-то давно она любила. Тогда ей было шестнадцать. Она не знала точно, взаимно ли. Её избранник, Саша, жил по соседству и при встречах тепло улыбался. Жизнерадостный симпатичный паренёк с карими глазами, озорно сияющими из-под густого тёмного чуба. Он был старше на несколько лет, и Мария с обожанием смотрела на него широко распахнутыми влюблёнными глазами. Саша шутливо называл её своей невестой и относился к ней снисходительно-ласково. Мария мечтала о нём ночами, строила планы на будущее, мысленно примеряла белое платье невесты и фату. Но надежды обманули её. Саша погиб в Афганистане. Его привезли домой в цинковом гробу. На похоронах собрались представители военкомата и власти, родственники, соседи и друзья погибшего. Мария до сих пор помнила этот день. Все вокруг плачут, а у неё нет слёз, она не осмысливает происходящее. Мать Саши падает на крышку гроба, рыдает и отчаянно зовёт сына, словно он может услышать её и вернуться назад, в мир живых. Вот гроб опускают в яму. Комья земли со стуком падают на крышку. Похоронная музыка разрывает сердце. И Мария вдруг ощущает невосполнимую утрату. Его больше нет. Больше он не улыбнётся ей, не помашет приветливо рукой, не заглянет ласково в глаза, не назовёт своей невестой. А весна, такая ранняя в том году, уже пробудила к жизни природу ─ зеленеет на газонах трава, в любовном призыве заливаются птицы, пышно цветут сады, в воздухе пьянящий аромат цветов, ослепительно сияет солнце. Всё поёт гимн жизни и красоте. Но в этом мире теперь нет его, Саши.
***
Мария окончила школу, поступила в пединститут на филологический факультет. В педагогическом учились в основном девушки, парней совсем мало, и так сложилось, что Мария ни с кем не встречалась. А потом была практика в районном центре, где Мария тоже не смогла устроить личную жизнь. Затем преподавательская работа в средней школе. Годы пролетели незаметно. Она оглянуться не успела, как стукнуло тридцать семь. Одинокими ночами Мария мысленно обращалась к своему погибшему возлюбленному. Вспоминала их случайные, но такие важные для неё встречи. Саша был самым светлым воспоминанием её жизни. После недавней смерти матери Мария осталась одна на всем белом свете. Унылые зимние вечера она коротала у телевизора за проверкой тетрадей. Тоска сковывала её сердце, на глаза наворачивались слёзы, и Мария поспешно вытирала их, словно кто-то мог быть свидетелем её слабости. Она полностью отдавалась работе. Мария любила учеников, старалась привить им любовь к родному языку и литературе. Дети отвечали ей взаимностью. Их учительница обладала добротой, терпением, мудростью. Она была сдержанна и никогда не повышала голос, умела внимательно выслушать и понять каждого. С коллегами у Марии отношения складывались по-разному. Как педагога её уважали и ценили. Как человек она казалась им замкнутой, не склонной к общению. Мария не была особо разговорчива, не любила сплетен и интриг, которыми грешит почти каждый коллектив. Женщины её лет все были замужем, погружены в заботы о семьях. Молодые и незамужние почти не обращали внимания на старую деву, и шептались за её спиной. Пожилые были любезны с Марией, но она не подходила им по возрасту.
Когда у Марии значительно округлился животик, в коллективе сначала делали вид, что ничего не замечают. Только за глаза бурно обсуждалась эта новость. Больше всего коллег волновал вопрос ─ кто Он? Поскольку близких подруг у Марии не было, она ни с кем не поделилась своим секретом, что в кабинете брака и семьи ей предложили инсеминацию донорской спермы. Мария изменилась ─ похорошела, черты смягчились, лицо стало красивым, словно просветленным, в голубых, теперь лучистых, глазах светилась радость ожидания ребёнка. Ничто не омрачало её теперешней жизни, пока она однажды случайно не услышала разговор двух коллег в учительской. Это были химичка, Зоя Николаевна, седовласая ухоженная женщина, и молодая учительница математики, Ирочка. Последняя взахлёб рассказывала, что узнала, каким образом старая дева зачала. Об этом ей сообщила родственница, работающая в кабинете семьи и брака. Мария едва не задохнулась от унижения. Зоя Николаевна вовремя увидела её и гневным жестом заставила Ирочку умолкнуть. Та скованно извинилась и пулей выскочила из учительской. Зоя Николаевна усадила Марию на стул, налила из графина воды и протянула стакан. Мария пила маленькими глотками, пытаясь справиться со слезами, но они безмолвно катились из её глаз. Зоя Николаевна обняла её за плечи, погладила пышные светлые волосы.
─ Ну, что ты, дурашка? ─ спросила ласково. ─ Это же такое счастье ─ стать матерью, а ты плачешь! Тш... тш... Не надо, Машенька... Это повредит малышу. ─ Зоя Николаевна приподняла её заплаканное лицо, заглянула в полные боли глаза и тепло улыбнулась. ─ Ты уже знаешь, кто у тебя будет?
─ Мальчик... ─ Мария улыбнулась в ответ и вытерла слёзы тыльной стороной ладони. Как давно с ней никто так не говорил! Как давно никто не утешал! С тех пор, как умерла мама, не было человека, который интересовался бы её судьбой. И удивительно, что это сделала Зоя Николаевна, которую она, Мария, считала холодной женщиной и даже немного побаивалась.
─ Как я за тебя рада, Машенька! ─ проговорила та и тут же спохватилась: ─ Мария Федоровна. Извините за фамильярность. Просто у меня дочь Вашего возраста.
─ Ну что Вы, Зоя Николаевна! Называйте меня по имени.
─ Когда в декрет? ─ с участием спросила химичка.
─ Вот пришла заявление написать. А тут...
─ Не обращай внимания! У Ирины Матвеевны язык без костей.
─ Так ведь она правду сказала... ─ стыдливо отозвалась Мария.
─ Ну и что? В каком веке мы живём? ─ Зоя Николаевна пожала плечами, потом наклонила голову и доверительно промолвила: ─ Знаешь, на мой взгляд, чем с кем попало, так лучше с помощью медицины. Это только говорит о твоей разборчивости.
Прозвенел звонок. Обе учительницы заторопились в свои классы. После уроков Мария отнесла заявление о декретном отпуске директору. Вячеслав Григорьевич сердечно поздравил будущую маму и пожелал ей здорового ребёночка.
***
Марии повезло ─ её сын, действительно, родился здоровым и крепким. Она с немым обожанием глядела на его пухленькие ножки и ручки, малюсенькие пальчики, смешной ротик, который широко открывался, когда малыш зевал. С роддома её забирали Зоя Николаевна и Вячеслав Григорьевич. Они привезли приданое для ребёнка ─ голубового цвета атласное одеяльце, распашонки, кружевной чепчик и пелёнки. А дома Марию ждал накрытый коллегами стол и теплые поздравления. Новоиспечённая мама была растрогана до слёз и сердечно благодарила сотрудников. А под вечер пришли ученики и притащили огромный букет сирени. Они с любопытством поглядывали на новорождённого и выражали восторги. Мария никогда ещё не чувствовала себя такой счастливой... и нужной. Она сидела за столом и с удивлением думала о том, почему же раньше не замечала, какие доброжелательные и чуткие у неё коллеги. Сына она назвала Александром, Сашей, в честь мальчика, которого когда-то любила. Она мечтала, чтобы её сыночек вырос таким же жизнерадостным, красивым и умным. Только бы его не постигла такая же страшная судьба!