Внешне он представлял собой смесь воздушного шара и самолета. Управляемую, не уповающую на волю ветра. К тому же форма оболочки была обтекаемой, не то что грушевидный шар. И эту форму она сохраняла за счет горячего воздуха, не жесткого каркаса.
Трауты устроились на мягких сиденьях в передней части гондолы на алюминиевом каркасе. Для них баллон выглядел просто огромным. Сшитый из полиэфира, он имел сотню футов в длину и половину того в высоту. В задней части располагался руль, по бокам — плавники-стабилизаторы. Под пассажирскими сиденьями крепились газовые баллоны, от которых питались горелки; баки с топливом для двухтактной силовой установки «Ротекс», движка и трехлопастного пропеллера, обеспечивающего боковое давление.
Пол и Гаме по очереди ознакомились с управлением. Оба в свое время полетали на воздушных шарах, и управление давалось относительно легко. Подачу газа регулировала педаль; на приборной панели имелось всего полдюжины рычагов. Тра- Уты пристально следили за высотомером, стараясь удерживать дирижаблик примерно в двух тысячах футах от земли. Так было относительно безопаснее.
Вскоре один газовый баллон опустел, и Трауты перешли на запасной. Бензиновый движок и силовую установку решили не использовать до утра. Наконец на востоке забрезжил жемчужно-серый рассвет. Вскоре солнце приобрело оттенок розовых лепестков, но даже сейчас туман мешал ориентироваться. Испарения от крон деревьев съедали краски неба, превращаясь в красноватое взволнованное море дымки. Пол принял управление, а Гаме тем временем порылась в ящике между сиденьями.
—Пора завтракать! — радостно объявила она.
—Мне, пожалуйста, обжаренный до хрустящей корочки бекон с картофелем.
Гаме протянула ему батончик мюслей.
—На вот тебе: малина или черника?
—Интересно, как у них с обслуживанием номеров? — Муж включил радио, но из динамика донесся только шум и треск статики. — Даже Финнеасу Фоггу так туго не приходилось, — нахмурился Пол. — Ладно, черт с ним, давай сюда чернику.
Гаме передала батончик сухого завтрака и бутылку тепло- ватой минеральной воды.
—Богатая была на события ночка.
—Какая ты, однако, лаконичная! Мы поцапались с экопиратами, стали свидетелями хладнокровного убийства, а после едва-едва сбежали от кровожадных туземцев.
— Своим спасением мы обязаны Тессе. И как она досталась Дитеру?
— Не она первая так ошиблась в выборе мужчины. Выйди ты замуж не за сына рыбака, а, скажем, за юриста или доктора, то купалась бы сейчас в бассейне на заднем дворике собственного дома.
— Ску-учно же. — Гаме задумчиво прожевала кусок мюслей. — Не знаете, случайно, где мы, мистер Сын Рыбака?
Пол покачал головой.
— Вот бы моего папу сюда. Он безо всякой электроники умел ориентироваться. По старинке.
— Как насчет компаса?
— От него мало проку, если нет вех или навигационных буев. Вон там точно восток. — Он указал на солнце.
— Деревня Голландца располагалась к юго-западу от деревни Рамиреса, — припомнила Гаме. — Что, если нам развернуться на северо-восток?
Пол почесал в затылке.
— Это сработало бы, зависни мы на одном месте. Прошлой ночью дул ветер, и кто знает, как далеко нас занесло. К тому же газ заканчивается. Действовать надо наверняка. Горючего полный бак, но что толку от пропеллера, если мы станем падать?
Гаме пригляделась к зеленому океану внизу.
— Красиво-то как.
— А бекон с яичницей и картофелем — еще красивей.
Передав ему еще батончик, Гаме посоветовала:
— Используй воображение.
— Вот я и пытаюсь представить, как такой летун затащили в джунгли. На нем, конечно, могли и прилететь, но он чересчур мал и не вынес бы всего оборудования. Скорее всего, дирижаблик собрали уже в лесу, в районе того места, откуда мы его угнали.
— Дорог нет, — подхватила нить размышлений Гаме, — значит, французы приплыли по реке. Если найдем ее приток, получится вернуться к Рамиресу. Если подняться выше, то можно разглядеть лес получше.
— Блестяще. — Пол надавил на педаль подачи газа.
Сопла горелок хрипловато загудели, и через мгновение дирижабль стал подниматься. Солнце тем временем выжигало Дымку, тут и там проглядывали верхушки деревьев, на которых коралловыми наростами краснели цветы.
На высоте трех тысяч футов Гаме, прищурившись, заметила:
— Там что-то есть.
Подав питание на руль, Пол развернул дирижабль. Тихо мурлыкал двигатель с водяным охлаждением; судно медленно — преодолевая инерцию — набрало скорость десять миль в час. Отыскав бинокль, Гаме стала вглядываться через него вперед.
— Невероятно, — сказала она, когда дымка практически полностью рассеялась.
— Что видишь?
Секунду Гаме молчала.
— Длань Божью, — с благоговением прошептала она.
Пол не сразу ее понял — сказывался недостаток сна.
— Великие водопады, о которых рассказывал Голландец?
Гаме кивнула.
— Даже издали они выглядят потрясающе.
Пол прибавил скорости. Ему показалось, будто их что-то тормозит. Глянув вниз, он заметил привязанный к гондоле на стропах красный треугольник.
— Вот тебе и на. Мы везем зайца.
Нацелив бинокль вниз, Гаме присмотрелась.
— Похоже на спасательный плот из сетки, натянутой на резиновый каркас. На него, наверное, сбрасывали людей и припасы.
— Звучит логично. Не зацепиться бы этим плотом за верхушки деревьев. — Посмотрев вперед, Пол вздрогнул.
Прямо по курсу из гущи деревьев вздымалась гигантская каменная ступень утеса. Река текла из леса прямиком к обрыву плато, где скалистые образования разбивали поток на пять водопадов. В лучах солнца они сверкали и переливались, словно ручейки бриллиантов меж пальцев ювелира. Река в этом месте — как всегда перед обрывом — текла обманчиво медленно. У подножия крутого утеса, где в озеро срывались тысячи галлонов воды, висела дымка конденсата.
Пол сказал:
— По сравнению с этими водопадами Ниагара — просто ручеек.
— Должна же эта вода куда-то утекать. — Гаме просмотрела периметр озера. — Пол, вон там. Взгляни! Вижу реку, она выходит из озера. Надо только следовать по ее течению.
— А для начала подыскать заправочную станцию. — Пол взглянул на счетчик газа. Баллоны практически опустели. — Мы вот-вот рухнем с неба.
— Пока что можем двигаться вперед. Спустись к реке. Используем плот по назначению.
Пол мысленно прикинул план десантирования на воду. Гондола сразу потонет. Оставшийся воздух в аэростате какое- то время позволит продержаться на плаву, но есть серьезная угроза запутаться в сотнях квадратных футах материи. Как только плот коснется воды, надо будет сразу перебраться на него и открепиться от дирижабля. Плот — единственный билет на выход из джунглей.
В общих чертах Пол изложил план жене:
— Стропы надо перерезать еще до приводнения. Иначе плот, считай, потерян.
Гаме еще раз глянула вниз: к каждому углу крепилось по три стропы. Всего их девять...
— В «бардачке» есть складной нож, — сказала она.
Проверив остроту лезвия, Пол спрятал нож в карман объемистых шортов.
— Спускай нас, — сказал он. — Как можно ниже, к самой воде. Я пока перережу стропы.
— Дирижабль пойдет на бреющем, и мы покинем корабль на плоту?
— Как два пальца об асфальт, — усмехнулся Пол.
Приняв у мужа руль, Гаме медленно развернула дирижабль прочь от водопадов. Солнечный свет, проходя сквозь брызги воды, преломлялся множеством радуг. Вот бы к удаче...
Гондола накренилась, когда Пол перелез через правый борт. Он глянул вниз на красный треугольник в тридцати футах под дирижаблем и перебрался в заднюю часть, за баллоны и горелки. Перерезал стропы, идущие к заднему левому углу плотика, и то же самое проделал с задним правым набором строп. Подвешенный за передний угол, плот закрутился на встречном ветру.