Всю, до последней капли, силу здоровяк Остин направил на то, чтобы руками удерживать в нужном положении триммеры и рукоятки дроссельной заслонки, а левой ногой — педаль, контролирующую давление в могучих сдвоенных турбодвигателях.
Под левым колпаком, сгорбившись, сидел Хосе Джо Завала. Затянутыми в перчатки руками он крепко вцепился в черный руль, настолько маленький, что с его помощью, казалось, невозможно править таким катером. Хосе чувствовал себя больше стрелком, нежели водителем. Сжав губы в плотную линию, он следил за морем — не поднимется ли ветер, не изменится ли высота волн. Обычно веселые, темно-карие глаза остекленели. Качка лишь добавляла проблем. И если Остин чувствовал удары о воду, в прямом смысле, задом, то у Завалы страдали главным образом руки.
— С какой скоростью идем? — пролаял Остин в микрофон рации.
Завала глянул на электронный спидометр.
— Сто двадцать две. — Его взгляд сместился на экран GPS- навигатора. — Курс держим.
Сверившись с часами, Остин посмотрел на таблицу у правого бедра. Стошестидесятимильная гонка началась у берега Сан-Диего, сделала два крутых поворота у острова Святой Каталины и вот вывела участников на финишный отрезок. Вдоль всей дистанции зрители на пляжах с замиранием сердца следили за окончанием соревнования. С минуты на минуту пилоты гоночных катеров выйдут на финальный поворот.
Прищурившись, Остин сквозь забрызганное стекло фонаря увидел справа вертикальную линию, вторую... Яхтенные мачты! Зрители на своих судах выстроились в широкую полосу на открытой воде. Ждут. Миновав их, гонщики окажутся у поворотного бакена береговой охраны, и дальше — последний круг. Быстро обернувшись направо, Остин заметил отраженный в золоте солнечный свет.
— Ускоряюсь до ста тридцати, — сказал Остин.
Судя по тому, как трясло руль, высота волн росла. На воде появились белые прожилки, значит, поднимается ветер.
— Может, не стоит? — перекрывая шум двигателей, крикнул Завала. — На воде рябь. А где Али-Баба?
— Считай, у нас в кармане!
— Он псих, если сейчас пойдет на обгон. Ему же лучше, если сдастся и позволит нам победить. Море и ветер слишком непредсказуемы.
— Али не любит проигрывать.
Завала фыркнул.
— Ладно, прибавь скорости до ста двадцати пяти. Может, он и отступит.
Кончиками пальцев Остин перевел рычаги газа в нужное положение и ощутил, как набирают мощь двигатели.
Спустя мгновение Завала доложил:
— Сто двадцать семь. Идем неплохо.
Приотстав, золотой катер снова нагнал красного соперника. На его борту уже различалась черная надпись «Ковер-са- молет». Пилота под тонированным колпаком видно не было, однако Остин знал: этот похожий на Омара Шарифа бородатый юноша улыбается от уха до уха. Сын гостиничного магната из Дубая, Али бен Саид — один из самых сильных соперников в одном из самых зрелищных и опасных видов спорта, гонках первого класса на открытой воде.
В прошлом году Али чуть не победил Остина на Гран-при в Дубае. Поражение на родине, перед лицом соплеменников особенно горько, и потому Али прокачал «Коврик», усилив движки «Ламборгини». Из своей улучшенной «Красной капли» Остин тоже мог выжать немалую скорость, но справедливо опасался, что Али возьмет-таки реванш.
На брифинге перед гонкой Али в шутку обвинил Остина: якобы по просьбе последнего Агентство морских и подводных исследований будет успокаивать море на пути «Красной капли». Командир Команды особого назначения НУМА[5], Остин и вправду располагал внушительными ресурсами, однако ему хватило мудрости не строить из себя короля Кнута[6]. Не мощный двигатель помог побить Али, нет. Слаженная работа Остина и напарника — вот ключ к победе.
Смуглый Завала, брюнет, обладатель густой шевелюры, постоянно зачесанной назад, больше походил на администратора фешенебельного отеля. За легкомысленной улыбочкой скрывались железная воля и решительность, выкованные в студенческие годы. (Завала боксировал в среднем весе.) Участие в особых операциях НУМА лишь закалило его характер. Общительный и мягкий, этот инженер-гидротехник успел в свое время налетать тысячи часов на вертолетах, небольших реактивных и турбированных самолетах и уверенно чувствовал себя в кабине гоночного катера. На пару с Остином они работали как детали точной машины, и с первой же секунды гонки Завала взял на себя управление.
Катера стояли практически под прямым углом к линии старта и пересекли ее на скорости сто тридцать миль в час. Разогнались с места. Один из участников перевернулся, не вписавшись в первый поворот, наверное, самый опасный за всю гонку. Прочие остались далеко позади в кильватере двух фаворитов. «Красная капля» обогнала всех так, будто они мухами прилипли к полоске клейкой бумаги. Лишь «Ковер-самолет» поспевал за ней. Уже на первом повороте Завала сумел обойти Али, ловко обогнув буй.
Правда, сейчас «Ковер» шел чуть ли не корпус в корпус с «Каплей». В последний момент перед гонкой Али установил малый движок, который хорош при гонке на бурной воде. Жаль, Остин не догадался снять большой двигатель для спокойных вод. Али умен и прислушивается не к прогнозам синоптиков, а к чутью.
— Я сейчас поддам газку! — прокричал в микрофон Остин.
— Мы и так идем на ста сорока, — ответил Завала. — Если не сбавим скорость, взлетим.
Да, на высокой скорости на поворот заходить опасно. Двойные спонсоны и без того скользят, практически не касаясь воды. Полет по шапкам волн имеет свои недостатки: встречный ветер задувает под днище и может поднять катер, как воздушного змея. Или того хуже, перевернуть и опрокинуть палубой на воду.
«Ковер-самолет» настигал «Каплю». Остин пальцами пробежался по ручкам газа. Проигрывать он ненавидел. Бойцовский дух достался ему от батюшки, так же как сложение регбиста и глаза цвета коралла под водой. Однажды несгибаемость приведет Остина к гибели, но только не сегодня. Точно выставив скорость, он спас себе и напарнику жизнь.
Слева, буквально рыча, надвигалась увенчанная белой шапкой волна высотой в сорок футов. Завала увидел, как «Каплю» накрывает. Только бы успеть, только бы проскочить... Нет, не угадали со временем. Волна, будто кошка лапой, накрыла один из спонсонов, и «Каплю» подбросило, закрутило. Завала с молниеносной скоростью раскрутил руль в сторону вращения, словно водитель машины, угодивший на обледенелую трассу. Упав, «Капля» покатилась.
Али притормозил, однако, убедившись, что «Капля» не пострадала и даже еще на плаву, помчался дальше. Он совсем забыл об осторожности, стремясь финишировать как можно скорее. Не обращая внимания на советы напарника, опытного гонщика Хэнка Смита, Али разогнал «Ковер» до предела. Спаренные двигатели подняли пенный гребень под сотню футов высотой.
— Прости, — извинился Завала. — Словил волну.
— Большую волну... Ладно, давай поборемся за второе место.
Остин дал по газам, и «Капля», взревев моторами, устремилась вслед за «Ковром».
Высоко в воздухе итальянский телерепортер запечатлел неожиданную смену лидера. Описав широкий круг, вертолет завис над фарватером. Поцци хотел дать общий план одинокого катера, стремящегося к заветному бую перед финальным поворотом на Сан-Диего. Взглянул на поверхность воды, желая «прицелиться», и вдруг заметил рябь. Она окаймляла крупный сероватый предмет, холмиком выступающий над водой. Оптический эффект? Преломление света? Не похоже, там внизу точно что-то есть. Поцци указал пилоту на серую тень.
— Это что за чертовщина? — воскликнул пилот.
Нацелившись на странный предмет, Поцци одним нажатием на кнопку навел фокус.
— Balena, — сказал он.
— Бога ради, по-английски!
— Да как его там... кит!
— И точно. У них миграция. Не волнуйтесь, кит нырнет, едва заслышит шум моторов.
— Нет. — Поцци покачал головой. — По-моему, этот мертв. Он не двигается.
Пилот слегка опустился, чтобы приглядеться получше.
— Черт, вы правы. Вон еще один. Их три... нет, четыре. Проклятье, они же путь перекрыли! — Он включил канал связи с диспетчерской. — Вызываю береговую охрану Сан-Диего. Это вертолет телевидения. Мы над гоночной дистанцией. Экстренная ситуация!