А рыбка что ж?.. Рыбка пока в озерах не перевелась, хорошие бывают уловы, если все делаешь путем, не зеваешь да не ленишься. Да если к тому же и погода сопутствует. Не жалко той рыбы, когда она хорошо в сети и мордушки идет. Бери, уважаемый Удачин Клавдий Варфоломеич, угощай свеженькой своих милых деточек, жену свою красавицу. И не подумай только, что состарившийся фронтовик вроде бы из-за страха перед тобой, что ты тут чуть ли не сам господь-бог, дает тебе, эту рыбку.
Тогда пришел он в райфинотдел справиться о платежах по налоговым извещениям за земельный участок. В полутемном коридорчике учреждения его увидел начальник отдела Удачин.
— Родионов? — приостановился тот, взявшись уже за скобу двери.
— Он самый! — чуть ли не вытянулся перед финансовым богом района Егор Парфеныч.
— Вот вы-то мне как раз и нужны. Прошу в кабинет.
Удачин распахнул широко дверь. Со смутным предчувствием чего-то нехорошего переступил Егор порожек кабинета, и тут же был вежливо приглашен сесть на стул, который Клавдий Варфоломеич пододвинул ему. Сам же важно воссел в громоздкое, мореного дуба, кресло, положив на зеленое сукно холеные, в рыжих веснушках руки. На безымянном пальце правой руки жарко горело массивное золотое кольцо. Ну, прямо министр какой. Под взглядом его пристальных, немигающих серо-зеленых глаз, смотревших через стеклышки очков, Егору Парфенычу было не очень удобно: вроде бы его молча раздевали донага, оглядывая из праздного любопытства каждый квадратик израненного войной, с годами усохшего тела. И когда наконец Клавдий Варфоломеич с лисьей улыбочкой на жирно лоснящемся лице вкрадчиво и мягко, даже с этакой душевной доверительностью изволил спросить, как ловится рыбка, в голове старика мелькнула неприятная догадка, к чему все это пойдет. Надо быть настороже, дабы не попасть самому, как рыбке, в сети.
— Да что ж, Клавдий Варфоломеич, — сказал смиренно Егор, — потихонечку ловим. Когда, то исть… Не больно теперь рыбки-то в озерах. Да и мелкота одна. Но, как говорится, и маленькая рыбка лучше большого таракана. Хе-хе! Раньше-то, бывалочи… Вон дед мой — Афанасий, покойничек… В ту пору и крупнее и лучше шла рыба. И карась тебе, и чебак, и… и… Что уж тут говорить!
— Это верно, — согнал с лица улыбку Удачин, и глаза его построжали. Он поерзал в своем кресле-троне, как бы разминаясь для основного разговора, и продолжал холодно: — Все это верно говорите вы, уважаемый Егор… как вас?.. ага, Парфеныч. Все верно, дорогой вы мой. Раньше и времена были другие, и, естественно, — законы. Теперь же, при нашем социалистическом строе, где все богатство должно состоять на самом строжайшем учете и рачительно использоваться в хозяйстве, государственные законы запрещают рыбную ловлю частным путем, да к тому же еще и браконьерскими методами. Вам, надеюсь, это хорошо известно? Не так ли, уважаемый Егор… ммм… Егор Парфеныч?
— Но помилуйте, Клавдий Варфоломеич, — осмелился возразить Егор Парфеныч, чувствуя внутри сосущий холодок страха. — Помилуйте, дорогой вы наш человек. Озер-то у нас вокруг… А колдобин?.. Рыбе-то в них все одно пропадать. Мелеют озера и колдобины, высыхают да вымерзают. Вон какое было наше озеро Угуй. Ого! Берега размывало, и рыбы в нем — хоть лопатой греби. И гребли, никто никакого запрету не ставил. Чего ж так-то?
— Да вот уж так, как оно есть. Не нам с вами тут рассуждать, а подчиняться государственным законам, — не спускал строгих глаз со старика Удачин, откинувшись на спинку кресла. — Мне как финансовому работнику вменена обязанность наказывать людей, вам подобных, то есть штрафовать за незаконную ловлю рыбы из водоемов на территории нашего района. Надеюсь, и это вам ясно, дорогой мой Егор Парфеныч?
— Воля ваша, Клавдий Варфоломеич, — совсем пал духом Егор Парфеныч. — Наказывайте старика, бывшего фронтовика. Что ж?..
— Вы этим не… не… Одним словом, вам придется либо подписать документик, по которому вы будете выплачивать соответствующую сумму в пользу государства, либо вам сегодня же надо сдать в рыбнадзор сети и прочие там рыболовные снасти. Вот так!
Егор Парфеныч был совершенно подавлен. Он еще раз осмелился возразить начальнику и объяснить, что рыбной ловлей он занимается вовсе не с целью какой-то наживы, но больше из удовольствия побыть на природе, на лодчонке погрести по озерной глади, порадоваться тишине и покою, — всему тому, без чего он теперь не представляет себе жизни.