Девушка презрительно фыркнула и поспешила надеть свой индейский наряд, в котором сразу почувствовала себя сильней и уверенней. А это ей было сейчас необходимо как воздух – ведь борьба предстояла нешуточная.
Алана оглядела себя со всех сторон. Да… совсем не на что посмотреть. Не то что раньше, когда замша красиво облегала ее высокую грудь и крутые бедра. А теперь… Теперь от нее остались кожа да кости. Грудь плоская, как доска. Капитан Беллинджер прав: вид у нее сейчас жалкий.
«Да какая разница? Что ты расхныкалась? – с досадой оборвала свои горестные размышления Алана. – Все равно твоя жизнь кончена. Что тебя ждет впереди? Мрак, один лишь мрак…»
Алана обреченно вздохнула и принялась заплетать косы. Волосы за время болезни потускнели и стали похожи на паклю.
Услышав стук в дверь, она даже не обернулась.
Стук повторился, и капитан Беллинджер, уже не дожидаясь ответа, заглянул в комнату. Он сразу заметил, что голубое платье брошено на пол. Алана внутренне сжалась, поймав на себе пристальный взгляд зеленых глаз. Сейчас начнется… Она была уверена, что капитан рассердится, и потому опешила от неожиданности, увидев на его лице улыбку. Впрочем, в этой улыбке было столько язвительности, что она тоже не сулила ничего хорошего.
– Итак, мисс Кэлдвелл, – процедил сквозь зубы Николас, – вы отказываетесь надеть вещи, выбранные для вас с такой заботой. Интересно, что бы вы сказали, узнав, какой долгий путь проделал посыльный, который привез вам это платье? Он ведь приехал из форта Юнион. Супруга одного офицера по моей просьбе великодушно согласилась обеспечить вас одеждой, а вы проявляете черную неблагодарность…
Алана отвернулась, по-прежнему не желая показывать, что она знает английский: капитан успел наговорить ей уйму гадостей, а гордость не позволяла признать, что она стерпела все это молча. Жестокие слова капитана до сих пор звучали у нее в ушах. Да и жалость его была для нее оскорбительна.
Николас подошел к ней. Алана не шелохнулась.
Терпение капитана Беллинджера лопнуло, и он раздраженно воскликнул:
– Черт побери, ну как тебе объяснить, глупая девчонка, что если ты хочешь жить в мире белых людей, тебе необходимо отказаться от индейских обычаев? Иначе от тебя будут шарахаться, как от зачумленной.
Не в силах больше сдерживать гнев, Алана повернулась и вызывающе посмотрела на капитана.
«Не нужен мне ваш мир! И вы мне не нужны!» – уже готова была выкрикнуть она, но… чуть не утонула в бездонной глубине больших зеленых глаз.
Это было так странно, так непривычно, ведь среди индейцев нет зеленоглазых! Алана растерялась и вмиг позабыла все злые и обидные слова, которые она собиралась сказать Николасу.
Голова у нее закружилась. Впервые за время своего знакомства с Николасом она увидела в нем мужчину, и это открытие ее поразило.
Николас был выше Серого Сокола, синий мундир красиво облегал широкую грудь, весь облик капитана дышал силой и мужественностью. И как это она раньше не замечала симпатичную ямочку у него на подбородке? Да и вообще капитан Беллинджер-то, оказывается, красавец!
Но Алана сразу же рассердилась на себя за эти мысли. Что сказали бы родные, если б узнали, что ее влечет к этому человеку? Она резко отвернулась, спеша напустить на себя равнодушный вид. Ее жег стыд перед Серым Соколом, она чувствовала себя подлой изменницей.
Что с ней творится? Почему сердце бешено колотится, а в горле пересохло так, что даже больно глотать?
– Черт побери! – в бессильной ярости вскричал Николас. – Черт побери, я совсем забыл, что ты не понимаешь ни единого слова! Проклятие! Твой отец мог хотя бы обучить тебя английскому. Что, ему трудно было? Ты ведь в детстве жила с ним. Как вы объяснялись, скажи на милость?!
Алана молча отступила на несколько шагов – близость капитана вгоняла ее в жар.
Он схватил девушку за плечи и резко повернул к себе лицом.
– Почтовый дилижанс скоро уедет, пора собираться, – взгляд Николаса посуровел. – Ты должна быстро одеться. Слышишь?
И стиснув локоть Аланы, капитан подтащил ее к валявшемуся на полу платью:
– Либо ты наденешь его сама, либо это сделаю я – мне не впервой!
С этими словами он подал платье Алане.
В сапфировых глазах вспыхнул дерзкий огонь.
Алана швырнула платье на пол и наступила на него ногой. Ну и пусть он считает ее злюкой! Она нарочно старалась себя распалить, чтобы злость заглушила противоречивые чувства, которые обуревали ее в присутствии капитана Беллинджера.
Из последних сил сдерживая гнев, Николас попытался ее урезонить:
– Господи, ну как тебе объяснить?.. Пойми же, ты должна переодеться. Твой индейский костюм будет вызывать ненависть и презрение.
Алана демонстративно пнула платье ногой еще раз.
– Ах, так? – прошипел Николас и схватил девушку за плечи.
Терпение его иссякло, он явно намеревался выполнить свою угрозу и собственноручно одеть ее. Поняв, что капитан больше не будет с ней церемониться, она торопливо наклонилась, подняла платье и попятилась.
Алана была сейчас похожа на жалкого, испуганного воробушка. Гнев Николаса моментально угас. Он ведь не хотел ее обидеть, просто в отличие от нее слишком хорошо понимал, что после гибели Джорджа Кастера белые не могли спокойно видеть индейцев. И если бы в Сент-Луисе поняли, что Алана – наполовину индианка, ей бы не поздоровилось.
Впрочем, Алане уже и без дополнительных объяснений стало ясно, что переодеться придется. Но как противно было ощущать свое бессилие перед этим зеленоглазым великаном! Похоже, он всерьез уверен, что может следить за каждым ее шагом! Ну ничего! Его торжество продлится недолго. Она убежит от него. Непременно убежит!
Ненависть клокотала в груди, и, чтобы утихомирить ее, Алана прижала к груди руки, в которых было проклятое платье.
Николас превратно истолковал ее жест и, решив, что она наконец покорилась, довольно кивнул.
– Ладно, не буду тебе мешать, – сказал он, направляясь к двери. – Можешь положить свои пожитки в кожаный саквояж, который дал тебе Уилли. Но учти, через пять минут я за тобой вернусь. Кучер ждать не любит, мы должны быть на месте вовремя.
Алана не шелохнулась, услышав его наставления. Николас махнул рукой и рассмеялся.
– Да что с тобой разговаривать? Ведь ты не понимаешь меня. Пойду лучше поищу Чеппела. И угораздило же его исчезнуть в тот самый момент, когда он мне нужен позарез!
Едва за капитаном Беллинджером затворилась дверь, Алана кинулась переодеваться. С непривычной застежкой пришлось повозиться – пальцы плохо ее слушались. Приведя себя в порядок, Алана погляделась в зеркало. Увы, в этом одеянии она выглядела ничуть не лучше. Худая, изможденная… противно смотреть!
– С чего он взял, что меня можно принять за белую? – вслух произнесла Алана. Но еще удивительнее было то, что она сказала это по-английски, – впервые за много месяцев! Отныне ей придется разговаривать на языке своего отца.
Но индейское платье она бросать не собирается! Этого от нее не добьются! Алана с нежностью провела рукой по мягкой замше, расшитой голубым и зеленым бисером. Это была единственная вещь, оставшаяся у нее в память о бабушке и Сером Соколе… Если б не бледнолицые, она была бы сейчас его женой…
Как она могла подчиниться врагу? Почему он ей приказывает, а она покорно выполняет его требования?
В груди опять вспыхнул мятежный огонь, но Алана поспешила взять себя в руки. Что делать, если пока сила на стороне капитана Беллинджера? Лучше его не дразнить, а то будет хуже. Действовать надо наверняка. Когда она будет уверена в победе, тогда и нужно будет поднимать бунт.
Алана положила свое платье в саквояж и пошла к выходу.