– Это был самый разумный выход, – отрезал Николас и, давая понять, что допрос окончен, отошел к камину.
Алана тихо сидела, сложив руки на коленях, и всем своим видом старалась показать, что происходящее ее не интересует.
Миссис Флемминг разочарованно вздохнула, пошарила глазами по гостиной, подыскивая новую мишень…
Внезапно ее взгляд зацепился за молчаливую девушку, которая так отрешенно смотрела, как будто рядом с ней в комнате никого не было.
– Хотела бы я знать, капитан Беллинджер, – миссис Флемминг повысила голос от возмущения, – как получилось, что столь юная особа путешествует одна, без родственников или хотя бы компаньонки?! Это же не принято!
Алана и бровью не повела.
Тогда миссис Флемминг постучала пальцем по ее плечу и спросила, медленно произнося каждый слог:
– Где ва-ша ком-пань-он-ка?
Видимо, она надеялась, что если говорить с расстановкой и громко, то до Аланы все-таки дойдет смысл вопроса.
Взбешенная Алана резко дернула плечом, скидывая ее руку, и ринулась в комнату, которую отвела для нее Молли Бакнер.
– Как она дурно воспитана, – прошипела миссис Флемминг. – Да я в жизни не видела ничего подобного! Это… это Бог знает что!
Николас усмехнулся.
– Не волнуйтесь понапрасну. Я же вас предупреждал, мисс Кэлдвелл не понимает английского.
Миссис Флемминг вытаращила глаза, как будто услышала это впервые.
– Но тогда ей тем более не следует ездить одной. Она что, жила среди варваров, которые и по-английски не говорят?
– Вы недалеки от истины, – кивнул Николас. – Алана Кэлдвелл воспитывалась шайенами.
От лица миссис Флемминг отлила кровь, а ее дочь ахнула и переспросила, словно не веря своим ушам:
– Шайенами? Они что, ее похитили?
– О нет. Просто… мисс Кэлдвелл – наполовину индианка. Ее мать была из этого племени, – пояснил капитан, наслаждаясь замешательством собеседниц.
Грейс уставилась на дверь, за которой скрылась Алана.
– Боже мой! – после долгого молчания простонала она, скривившись от отвращения. – Какой ужас! Да ее близко нельзя подпускать к приличным людям! Она… она ведь может прокрасться ночью в нашу спальню и перерезать нам горло!
– Не понимаю, – нахмурилась миссис Флемминг, – как мог ее отец, белый человек, связаться с грязной индианкой?
– Да ладно, чего вы взъелись на бедную девочку? – попытался урезонить жену и дочь мистер Флемминг. – Она и на индианку-то не похожа.
– Послушайте, капитан, – подозрительно спросила миссис Флемминг, – а откуда вы знаете ее историю?
Алана, которой все было слышно через тонкую перегородку, сердито сжала кулаки. Так и есть! Сейчас он поднимет ее на смех! Ну что за ужасный человек! Неужели ему доставляет удовольствие мучить и унижать беззащитных?
– Мисс Кэлдвелл находится под моим покровительством, – спокойно ответил Николас.
– То есть как? Вы хотите сказать, она… едет с вами? – в ужасе воскликнула миссис Флемминг, а Грейс тихо ойкнула.
Николас раздраженно поморщился.
– Да, я сопровождаю ее в Сент-Луис. Вы, должно быть, уже заметили, что у нас с мисс Кэлдвелл много общего. Мы с ней оба изгои, с той только разницей, что я достоин вашего презрения куда больше, нежели она, но почему-то со мной вы больше церемонитесь, – заявил Николас, и Алана вдруг поняла, что он вовсе не собирается ее позорить, а, наоборот, старается защитить и ради этого готов сам стать посмешищем.
Но почему он так равнодушен к мнению окружающих? Почему так презирает их? Наверное, из-за того, что случилось с его родителями… Бедный… Пережить такое…
Хотя… с какой стати его жалеть? Он не заслуживает жалости! Капитан – бледнолицый и, стало быть, ее враг!
Алана прижалась лбом к окну. С ночного неба сыпались большие снежные хлопья. На душе у нее было тяжело. Да… не скоро она позабудет сегодняшнее унижение… Флемминги ругали шайенов, о которых наверняка знали только понаслышке, а она была вынуждена молча терпеть их поношения!
Что ж, если так ведут себя все белые люди, то она тем более не желает иметь с ними ничего общего! Особенно с капитаном Беллинджером, который постоянно ранит ее своими дурацкими замечаниями.
Приподняв подол, Алана посмотрела на свои ноги, обутые в мокасины, и пожалела, что согласилась снять индейское платье. Не надо было переодеваться. Тогда бы все понимали, что она горда своей принадлежностью к славному племени шайенов!
Да-да, ей нечего стыдиться родственников. Во всяком случае, по линии матери.
А вот с отцом посложнее… Она, мягко говоря, не уверена, что им или его детьми, обитающими в Виргинии, можно гордиться.
8
Алана ворочалась с боку на бок на жесткой постели и никак не могла уснуть. Слишком многое не давало ей покоя…
Промаявшись без сна, она встала и подошла к окну. Привыкшая к холоду, девушка задыхалась в жарко натопленном помещении. Быстро нащупав в темноте щеколду, Алана распахнула окно и с наслаждением набрала полную грудь свежего воздуха.
Снегопад уже прекратился, на небе сияла луна. Судя по ее расположению, время близилось к полуночи. Тишина стояла такая, что даже слышно было, как в конюшне пофыркивают лошади. Потом с крыши упала маленькая сосулька, и на всю округу раздался звон.
Алана с тоской подумала, что завтра утром ей опять придется терпеть в дилижансе соседство капитана Беллинджера. Но хотя бы этих противных Флеммингов рядом не будет – и то хорошо! Она вспомнила их обидные слова и зябко поежилась.
Этим вечером Алана впервые поняла, что совершенно не готова к встрече с миром белых людей. Она не знает правил этого мира, не понимает причин многих поступков. Особенно ей было непонятно, почему белые люди такие жестокие. Вот хотя бы миссис Флемминг. С чего эта карга на нее взъелась? Чем она ей не угодила?
А как странно ведет себя Грейс! Странно и глупо.
Алана нахмурилась. Сама не понимая почему, она злилась на Николаса за то, что он поощрял дурацкое кокетство мисс Флемминг. Как это было нелепо! Нелепо и неискренне… То ли дело они с Серым Соколом! Объяснились друг другу в любви прямо, безо всяких там ужимок и хлопанья ресницами. В любви нужно быть честными и откровенными.
Алане вдруг стало страшно. Знакомый мир, в котором она выросла, канул в небытие, а неведомое будущее казалось ужасным.
Нет, нужно бежать! И быстро! А то можно и не найти дороги домой… Но где теперь ее дом? Куда она вернется? На пепелище? Утраченного не вернуть. После смерти бабушки и дедушки она уже ни в ком не обретет надежной защиты. И восторгов любви ей теперь не познать – Серый Сокол унес с собой в могилу ее надежды на счастье.
Она одна… одна на свете… По щеке девушки побежала слеза.
Неожиданный шум прервал ее горькие размышления. Алана отпрянула в тень и прислушалась. У кого-то под ногами захрустел снег. Интересно, кому это вздумалось прогуляться в столь поздний час?
Перед окном появилась темная фигура. Алана затаила дыхание. О, да это Николас Беллинджер!
Не подозревая, что она за ним наблюдает, Николас остановился прямо под окном Аланы и, прислонившись к стене, уставился в черную даль. Похоже, его тоже мучила бессонница.
Алана вглядывалась в него, стараясь догадаться, о чем он думает. Наверное, воспоминания о родителях разбередили ему душу…
Вдруг скрипнула входная дверь. Николас вздрогнул и повернулся на звук.
– Капитан Беллинджер?! – послышался высокий голос Грейс Флемминг. – Ах, какой сюрприз! А я и не подозревала, что вы здесь. Я просто вышла подышать свежим воздухом.
На лице Николаса промелькнула ироническая усмешка.
– Вы бы отдохнули, мисс Флемминг. Вам предстоит завтра нелегкий путь.
Грейс была с головы до ног закутана в теплый плащ – только нос торчал наружу.
– Честно говоря, капитан, – призналась она, – я вышла сюда, заслышав ваши шаги. Мне нужно с вами поговорить.