– И тем не менее я его выскажу: ты удивительная, необыкновенная девушка.
Алана сосредоточенно разглядывала поджарившегося кролика.
– Считайте как хотите. Мне все равно.
Николас улыбнулся.
– По-моему, я забыл поблагодарить тебя за то, что ты спасла мне жизнь. Спасибо, Алана! Если б не ты, я был бы уже покойником.
– Не стоит благодарности, белый человек. Мы квиты – я ведь тоже обязана вам жизнью.
– Славно сказано! Впрочем, noblesse oblige, мисс Кэлдвелл, – пробормотал Николас.
– Что это значит? – подняла брови Алана. – Я не понимаю.
– Положение обязывает.
– Все равно непонятно.
– Уилли сказал, что ты индейская принцесса.
– Да.
– Ну вот! – усмехнулся Николас. – Потому я и говорю: положение обязывает.
Однако Алана так и не поняла, воспринимать это как комплимент или как издевку. Она склонялась к тому, что Николас над ней подтрунивает, он ведь неодобрительно отзывался о женщинах… А впрочем, какая ей разница? Пусть думает что хочет. Ей все равно!
Но на самом-то деле ее волновало мнение капитана Беллинджера, и даже очень!
– И все-таки спасибо за то, что ты спасла меня, Синеглазка. – Голос Николаса стал неожиданно бархатистым, обволакивающим.
Алана нравилась ему все больше и больше. Конечно, красоты он в ней по-прежнему не видел, но обаяния ей было не занимать. Да и за словом в карман она не лезла. С ней, в отличие от других женщин, ему совершенно не было скучно. Уже одно это казалось Николасу чудом.
– Капитан Беллинджер, – холодно произнесла Алана, – насколько я могу судить, вы не цените свою жизнь. За что же в таком случае меня благодарить?
– Мда… А ведь ты снова права. – Николаса привела в изумление проницательность Аланы.
Действительно, он свою жизнь ни в грош не ставил. В отряде, которым командовал Николас, его считали отчаянным смельчаком, тогда как он бросался навстречу опасности лишь потому, что жизнь ему была не мила. Для человека знатного происхождения позор непереносим. А на имени Беллинджеров лежало несмываемое пятно позора.
Капитан смерил пристальным взглядом свою юную собеседницу. А она сущий ребенок, хотя чуть было не стала чьей-то женой… Неужели в так называемом цивилизованном мире она быстро лишится непосредственности и превратится в расчетливую светскую даму? Это было бы жалко.
Растрепанная, в рваном платье – ни дать ни взять индейская Золушка. Худенькое личико кажется еще бледнее на фоне иссиня-черных волос… Ох, не выдержать этой крошке в мире надутых снобов! Николас был почти уверен, что встреча с Энсоном Кэлдвеллом и его детьми не сулит Алане ничего хорошего.
Но что толку было застревать на печальных мыслях?
– Ты до вечера собираешься жарить своего кролика, Синеглазка? – с нарочитой беспечностью поинтересовался Николас. – По-моему, он давно готов.
Лицо Аланы озарила улыбка. Николас вдруг сообразил, что чуть ли не впервые видит, как она улыбается.
– Вы будете есть по-индейски? – лукаво спросила она. – Или белым людям всегда необходимы столовые приборы?
– Тебя, вероятно, удивит, но солдаты часто едят руками, – невозмутимо ответил Николас и, превозмогая боль в плече, потянулся к вертелу.
Немного охладив мясо на снегу, он разломил тушку и протянул половину Алане.
Однако она не торопилась приступать к еде, а выжидающе смотрела на него. Николас хохотнул и вонзил крепкие белые зубы в кроличье мясо.
– Ну как? Ты одобряешь такие манеры, принцессочка?
Алана подумала, что Грейс Флемминг, наверное, никогда в жизни не ела руками. И у нее тоскливо защемило сердце. Ей стало очень обидно, что капитан Беллинджер не оказывает ей таких же знаков внимания, как той глупой кокетке. А стоило Алане вспомнить, как он прижимался губами ко рту девушки, и она почувствовала, что совсем теряет волю… Почему ей так неудержимо хочется ощутить вкус его губ?
Но в следующий миг Алана уже устыдилась своих мыслей. Она ведь предает память Серого Сокола! Серый Сокол был ее единственной любовью. И другой никогда не будет! Почему же она порой забывает об этом? Что с ней стряслось?
Неожиданно капитан побледнел и схватился за раненое плечо.
Алана всполошилась. Любовный вздор моментально вылетел у нее из головы.
– Что, болит?
– Еще как! – простонал Николас, но, заметив испуг девушки, постарался улыбнуться. – Хорошо, что ты меня заштопала, Синеглазка. Надеюсь, пулю ты не забыла вынуть?
– Нет, конечно, – не поддержав его шутливого тона, ответила Алана. – Пришлось повозиться – пуля сидела очень глубоко. Честно говоря, вам повезло, капитан. Рана могла оказаться гораздо серьезней.
– За это я тоже должен сказать спасибо тебе, Синеглазка. Если бы ты меня не окликнула, неизвестно, чем бы дело кончилось.
Алана пожала плечами, словно речь шла о сущем пустяке, и, доев мясо, тщательно помыла руки снегом.
– Как, по-вашему, нас будут искать? – стараясь скрыть волнение, спросила она.
Увы, Николас не мог ее обнадежить.
– Будут, но не сейчас. Нас хватятся только через несколько дней и вряд ли найдут – следы давно замела вьюга. – Беллинджер вспомнил про трупы кучеров и оглянулся по сторонам. – Нужно похоронить мистера Хардена и мистера Янса.
Алана содрогнулась.
– Поздно. Вчера здесь рыскала стая волков.
Николас зябко поежился, понимая, что стоит за этими словами.
– И все же надо закопать хотя бы останки.
– Но вы еще слишком слабы, ваша рана может открыться! – запротестовала Алана.
Капитан с трудом встал и решительно произнес:
– Не отходи далеко от дилижанса. Я скоро приду.
– Вы упрямец, капитан Беллинджер! – крикнула ему вслед Алана. – Учтите, я не буду снова возиться с вашей раной, если она откроется.
– Непременно учту, Синеглазка, – рассмеялся капитан.
Алана сердито махнула рукой и пошла за хворостом. Она старалась выбрать сучья посуше, чтобы на дым не явились непрошеные гости.
Вернувшись с охапкой веток, девушка услышала стук и поняла, что капитан Беллинджер обнаружил останки двух белых людей и предает их земле.
«Как же все-таки непрочна и ненадежна человеческая жизнь, – грустно размышляла Алана. – В любой момент может прерваться, словно тонюсенькая ниточка…»
Если бы счастье от нее не отвернулось, она была бы уже женой Серого Сокола и, может быть, даже родила от него ребенка…
При мысли об этом Алане стало совсем тоскливо, и она заплакала.
12
Вернувшись, Николас ни словом не обмолвился о той страшной миссии, которую ему пришлось выполнить. Алана не стала его расспрашивать, зато попыталась выяснить, как он себя чувствует, – она всерьез опасалась, что рана Николаса откроется. Однако капитан в ответ только отмахивался.
Примерно в полдень он заявил, что настала его очередь обеспечивать их пищей, и скрылся в кустах. День уже клонился к закату, а капитан все не появлялся, и Алана начала беспокоиться.
Постепенно тревога сменилась злостью. Куда он запропастился? Неужели не понимает, что она будет за него волноваться? А вдруг… вдруг волки вернулись сюда и учуяли его запах? Ой… а он, как назло, без оружия – он ведь оставил пистолет ей…
– У индейца бы хватило ума понять, что после огнестрельного ранения нужно как следует отлежаться! – с досадой воскликнула Алана. – Бледнолицый глуп, как малое дитя! И, как дитя, ни о ком не думает. Да… пожалуй, придется отправиться на его поиски…
Но, поразмыслив, она решила еще немного подождать. Вдруг он все-таки появится?
На небе сгущались тучи.
«Вечером опять будет метель, – озабоченно подумала Алана. – Только бы капитан не заблудился в лесу!»
Чтобы отвлечься, она принялась рыться в сундуках, отбирая вещи, которые могли им пригодиться. Неизвестно, сколько времени придется проторчать здесь, пока не подоспеет помощь! А жизнь-то идет своим чередом, нужно потихоньку обустраиваться.