– Алана, позволь представить тебе обворожительную хозяйку этого дома, Дотти Синглетон, – покатываясь со смеху, сказал Дональд. – Дотти, познакомьтесь, это моя сестра, Алана Беллинджер.
– Ах, оставьте эти церемонии! – отмахнулась Дотти. – Дорогая, зовите меня просто Дотти, а я буду звать вас Аланой.
Алана была очарована ее непринужденными манерами. Она и представить себе не могла, что в доме Дотти ее ждет такой теплый прием.
– Но только не пытайтесь, дражайшая Дотти, – шутливо погрозил ей пальцем Дональд, – отнять мою сестру на двадцать четыре часа в сутки. Надеюсь, вы не забыли, с какой целью я привез ее в Вашингтон?
– Разумеется, не забыла! Больше того, я намерена устроить вечер, на который съедутся сливки местного общества, и мы представим им Алану! – Дотти довольно расхохоталась. – Лоретта Гиббенс позеленеет от зависти, но я и ее приглашу, мне не жалко!
Дом Дотти тоже производил впечатление открытости и радушия. Алана с интересом огляделась. В гостиной стояла старинная, явно очень ценная мебель, на стенах висели великолепные картины, в серебряной вазе благоухали розы.
– А сейчас позвольте откланяться, – сказал Дональд. – Я оставляю Алану на ваше попечение, но попозже опять к вам наведаюсь.
– Я буду тебя ждать, – пообещала Алана и, встав на цыпочки, поцеловала брата в щеку.
Грациозно сидя на краешке кресла, обитого розовым атласом, Алана наслаждалась звуками музыки. Арфистка и флейтист играли просто божественно. Мелодия брала за сердце, Алана никогда не слышала ничего подобного, и на глазах у нее выступили слезы. Ей хотелось, чтобы концерт продолжался бесконечно, и когда он закончился, Алане стало грустно.
Заметив, как растрогана гостья, Дотти прошептала ей на ухо:
– Мне очень приятно, что я нашла в вас истинную ценительницу музыки, моя дорогая. Многие, увы, уже давно относятся к таким концертам как к чему-то обыденному. А вы смотрите на все свежим взглядом, и ваше восхищение говорит само за себя.
– Да, концерт был просто изумительный, Дотти. Я в жизни не слышала такой чудной музыки.
Пожилая дама нахмурилась.
– Ничего удивительного. В Беллинджер-Холл вряд ли наведывались музыканты, – она немного подумала и добавила: – Я имею в виду – после скандала.
– Да, – вздохнула Алана, – по причинам, которые известны вам не хуже меня, соседи объезжали Беллинджер-Холл стороной. Хотя в последнее время нас буквально завалили приглашениями в гости.
Дотти покосилась на собеседницу и спросила с деланной небрежностью, легонько постукивая веером по подлокотнику из красного дерева:
– А вы от этих приглашений отказывались, не так ли, моя милая?
Алана посмотрела в ее ласковые, умные глаза и тихо, но твердо произнесла:
– Да, от всех.
– Это хорошо! – решительно воскликнула Дотти. – А теперь позвольте вас кое о чем предупредить. Я решила стать вашей патронессой и, как говорится, вывести вас в свет. А поскольку, признаюсь без ложной скромности, я дама не без связей, можете быть уверены, дорогая, что вас ждет ошеломительный успех.
– Что вы задумали, Дотти? Я не понимаю… – растерянно пролепетала Алана.
– А то, дорогая сестрица, – вмешался в разговор внезапно появившийся Дональд, – что тебе суждено произвести фурор в вашингтонском обществе. Хозяйки модных гостиных будут виться вокруг тебя, словно мухи, все будут мечтать показаться рядом с тобой. Иными словами, Дотти позаботится о том, чтобы тебя не только приняли в свете, но и почитали за честь завести с тобой знакомство.
– Да-да, вы будете моей новой протеже, – Дотти расплылась в улыбке, и ее глазки превратились в щелочки. – Мы повеселимся вволю!
Она тряхнула кудряшками и лукаво подмигнула Алане.
– А это поможет моим соплеменникам шайенам? – серьезно спросила Алана.
Дотти кивнула:
– Еще как поможет! Благодаря мне вы вознесетесь очень высоко, и люди начнут прислушиваться к вашему мнению. А дальше уже все зависит от вашего ума и красноречия. Постарайтесь убедить представителей власти, чтобы они помогли индейцам.
Алана вопросительно посмотрела на брата:
– А Николас одобрит такое решение?
– Уверяю тебя, он будет в восторге, узнав, что Дотти взяла тебя под свое крылышко, – без тени колебания ответил Дональд.
– Как было бы чудесно, если бы ваш красавец муж почаще наведывался в Вашингтон! – воскликнула Дотти. – Да-да, я знаю, он недавно был здесь, но дела отнимали у него почти все время.
Она еще долго что-то щебетала, но Алана больше не слушала. В голове у нее был хаос. Каким образом званые вечера могли облегчить участь шайенов, ей было непонятно, но Алана была готова на все, лишь бы помочь соплеменникам.
Дотти окинула Алану оценивающим взглядом и довольно заметила:
– Ваши туалеты просто восхитительны, милочка. Сразу чувствуется, что Лилия приложила к этому руку. У нее безупречный вкус.
– Вы разве знакомы с моей свекровью?
– О, когда-то мы были даже дружны. Но очень давно.
Алана вызывающе вскинула голову:
– Я боготворю Лилию Беллинджер. Это самая замечательная женщина на свете!
Дотти добродушно рассмеялась:
– Ну, если вы в этом уверены, значит, так оно и есть! Надеюсь, вы поделитесь со мной своими соображениями на сей счет? Но это потом, попозже, дорогая, а сейчас давайте лучше подумаем, как вас представить высшему свету.
Алана грозно нахмурилась:
– Сразу предупреждаю, я никому не позволю дурно отзываться о Лилии!
Она думала, Дотти обидится, но та неожиданно просияла:
– Ах, милочка, вы даже не представляете, как мне отрадно увидеть преданность в столь юном сердце. Молодежь, она ведь обычно такая ветреная!
Дональд покатился со смеху и весело подмигнул сестре.
Он был горд Аланой и не сомневался, что ее благородство и прямодушие произведут в Вашингтоне должное впечатление.
30
Легко
– Джентльмены! – обратился Дональд к членам комитета. – Позвольте представить вам мою сестру Алану Беллинджер. Как я вам уже говорил, она наполовину индианка и провела большую часть жизни в шайенском селении на территории Монтаны. Алана, эти люди – мои коллеги, которым, как и мне, хочется, чтобы по отношению к индейцам в нашей стране восторжествовала справедливость.
Коллег Дональда звали Оливер Редберн, Пол Росс и Сидней Уделл.
– Слушания будут неофициальными, Алана, – ободряюще прибавил брат, – так что не волнуйся. Если тебе что-то будет непонятно, смело задавай любые вопросы.
Алана пришла в Капитолий в строгом шелковом платье вишневого цвета и без каких-либо украшений, однако гордая посадка головы и выразительные синие глаза сразу же приковали к себе внимание окружающих. Она даже не подозревала, сколь величественно сейчас выглядит.
Усадив Алану напротив сенаторов, Дональд присоединился к ним.
Оливер Редберн, пожилой джентльмен с львиной гривой седых волос, посмотрел на Алану сквозь толстые стекла очков и спросил:
– Знали ли вы о зверском убийстве полковника Кастера и его кавалеристов, миссис Беллинджер?
Алана положила на стол сплетенные руки и подняла глаза на Редберна:
– Я знала, что сиу и шайены объявили войну белым, вторгшимся на наши земли.
– На ваши земли? – поднял брови сенатор.
– Да, я же наполовину индианка, – спокойно пояснила Алана и бесстрашно заявила: – И смею думать, все лучшее во мне как раз от шайенов.
Редберн невольно усмехнулся, оценив остроумие собеседницы, однако поспешил скрыть усмешку и, сухо кашлянув, продолжал допрос: