– За доктором? – переспросила Алана. – Но почему? Разве ты захворала?
– Нет, я вполне здорова. А доктор нужен тебе, ведь не у меня, а у тебя будет ребенок.
Алана опешила.
– У меня? Ребенок? Да ты что! Хотя… – она побледнела, – пожалуй, ты права… Да, очень может быть… Я была так занята, что не обращала внимания на некоторые обстоятельства… – Лицо ее озарилось улыбкой. – Неужели я стану матерью?
Китти захлопала в ладоши:
– Вот счастье-то, голубка! А Лилия как обрадуется! Она давно мечтает о внуке.
Алана помрачнела:
– Наверное, нужно будет сказать Николасу…
– Да уж, наверное, отец имеет право знать такие вещи.
– Но я не могу, Китти! Не могу, понимаешь?
Добрая старушка обняла Алану и, обнаружив, что та дрожит, переполошилась.
– Да ты, приляг, милая, приляг. Не расстраивайся, ты еще успеешь обрадовать будущего папочку.
Алана схватила ее за руку:
– Умоляю, скажи ему сама!
Китти не знала о причинах, вызвавших разлад между супругами, но догадывалась, что это имеет отношение к полковнику Сандерсону.
– С этим вполне и до утра можно подождать, – пожала она плечами.
– Нет-нет! Ты скажи ему сегодня, хорошо?
Китти со вздохом покачала головой:
– Давай отложим это на потом. Такие новости счастливый отец должен узнавать от своей жены, а не от служанки. Не хочешь говорить ему сейчас – не надо. Подожди немножко. Может, так оно и лучше. Будешь знать наверняка, тогда и сообщишь.
Алана отвернулась к окну и крепко зажмурилась, прогоняя набежавшие слезы. Еще неделю назад она была бы счастлива, узнав, что у нее будет ребенок от Николаса, но теперь эта мысль приносила ей только боль.
35
Прошло
Алане было очень одиноко, ведь, боясь за ребенка, она перестала кататься верхом, и дни ее стали совсем пустыми.
Но однажды теплым солнечным утром Алана все-таки решила сходить в конюшню проведать Рыжую Бетти.
При виде хозяйки старший конюх Гленн почтительно снял шляпу и доложил:
– Лошадка-то вся извелась без вас, миссис Беллинджер. Только на дверь и смотрит, почти ничего не ест. Одним словом, тоскует.
Алана подошла к своей любимице.
– А на луг пастись ее выводили?
– Выводить-то выводили, да все без толку. Смотрите, как исхудала, глупая.
– Ее нужно выгуливать, Гленн, – сказала Алана, ласково поглаживая явно повеселевшую лошадь. – Вы поездите на ней верхом вместо меня, хорошо?
– А почему ты сама не хочешь? – внезапно раздался за ее спиной басистый голос Николаса. – Я же подарил ее тебе, а не Гленну.
– Ты так незаметно вошел! – растерялась Алана.
– А как же острый индейский слух? Или его притупила цивилизация? – усмехнулся Николас.
Алана ничего не ответила и хотела было уйти, но он схватил ее за руку:
– Ты мне так и не ответила. Почему ты в последнее время не ездишь верхом?
– Не хочу, – Алана вырвалась и покраснела, поймав на себе внимательный взгляд конюха.
– Пойдем со мной, – приказал Николас и не торопясь направился к выходу.
Алана виновато улыбнулась Гленну:
– Так мы договорились? Вы будете выгуливать Рыжую Бетти?
– Не волнуйтесь, хозяйка, я о ней позабочусь, – успокоил Алану Гленн, удивляясь, как может муж не замечать, что его жена беременна.
Николас повел ее к реке.
– Вот уж не думал, что ты даже от конных прогулок будешь отказываться, – с упреком сказал он. – Неужели ты не видишь, как нелепо твое желание разжалобить домочадцев этими детскими капризами?
– Не понимаю, в чем ты меня обвиняешь.
– Неужели не понимаешь? – нахмурился Николас.
– Да, не понимаю. При чем тут детские капризы? Почему я обязана кататься на лошади, если мне не хочется?
Николас раздраженно махнул рукой:
– Да прекрасно ты все понимаешь, не притворяйся! Ты дуешься на меня за то, что я тобой пренебрегаю, и хочешь привлечь к себе внимание…
– Да как ты смеешь! – Алана чуть не задохнулась от возмущения. – Это мое дело – кататься на Рыжей Бетти или не кататься. Ты тут ни при чем! Абсолютно ни при чем! Слышишь?
Он иронически усмехнулся:
– Хорошо, пусть будет так.
– Если тебе нечего мне больше сказать, я, пожалуй, пойду, – процедила сквозь зубы Алана и попыталась обойти мужа, но он загородил тропинку.
– Как твое самочувствие? – вопрос прозвучал небрежно, но взгляд был почему-то напряженным и подозрительным.
Она заколебалась. С одной стороны, сейчас самое время сказать ему про ребенка, но…
– Я здорова, – напряженно ответила Алана. Он взял ее за плечо:
– Мне сказали, ты получила письмо из Вашингтона. Что в нем?
– Да ничего особенного. Просто Дональд решил справиться о моем здоровье.
– Вот как? – поднял брови Николас. – Но почему он вдруг заволновался о твоем здоровье? Разве ты в последнее время прихварывала?
– Нет. И собираюсь его об этом известить, – отрезала Алана.
И, обойдя Николаса по траве, она поспешила вернуться в дом.
На закате раздался громкий стук в дверь.
Алана сонно открыла глаза, но Николас, не дожидаясь ответа, уже ворвался в спальню. Лицо его исказил гнев, когда он увидел Алану в постели.
– Хватит тебе киснуть в одиночестве! Быстро переодевайся, поедешь со мной верхом.
– Не хочу! – запротестовала Алана.
Она не так давно прилегла отдохнуть и не испытывала ни малейшего желания вставать.
Однако Николас в два прыжка подскочил к ней и грубо стащил ее на пол.
– Я кому сказал! Сейчас же одевайся, слышишь?
У Аланы сердце ушло в пятки.
Николас резко повернул ее спиной к себе и расстегнул застежку платья. Поняв, что перечить ему не только бессмысленно, но и опасно, Алана торопливо достала из гардероба амазонку и прижала ее к груди.
– Я буду во дворе, но смотри не заставляй меня долго ждать! – грозно предупредил Николас.
Она впервые видела мужа в таком состоянии.
Алана дрожащими руками застегнула костюм для верховой езды и надела черные сапоги.
Николас держал под уздцы Рыжую Бетти. Смерив жену холодным взглядом, он подсадил ее в седло и подал поводья. Они поскакали на дальний луг.
Некоторое время супруги ехали молча, затем Николас остановил лошадь и жестом приказал Алане последовать его примеру.
Спешившись, он достал из кармана конверт, на котором было написано ее имя.
– Я был сегодня в Арлингтоне, – сурово сообщил Николас, – и зашел на почту, а там мне дали вот это. Судя по почерку, письмо от моей матери. Хотя почему-то обратный адрес совпадает с джорджтаунским адресом Барнарда Сандерсона.
Письмо не было вскрыто.
– Но почему оно не пришло к нам домой? – удивилась Алана.
– Вот и у меня возник тот же самый вопрос, – ответил Николас, протягивая ей письмо. – Наверное, она не хотела, чтобы я его прочитал.
Алана сломала сургучную печать и быстро пробежала глазами листок, исписанный мелким аккуратным почерком.
«Дорогая Алана! – говорилось в письме. – Мы с Барнардом никогда не забудем того, что ты для нас сделала. Я каждый день молюсь за тебя и благодарю Бога за то, что он ниспослал нам такого ангела, потому что без тебя наша встреча не состоялась бы. Когда ты получишь мое письмо, я уже стану миссис Барнард Сандерсон. Дорогая, я чувствую себя счастливейшей из женщин!
Лишь одно обстоятельство омрачает мою безоблачную радость. На днях я получила письмо от Дотти Синглетон, в котором она поведала мне о твоей размолвке с Николасом. Зная своего сына, я живо представляю себе, насколько он страшен в гневе, и поэтому освобождаю тебя от обещания хранить тайну. Можешь смело рассказать Николасу все, чтобы отвести от себя подозрения. Пусть мой сын наконец поймет, что во время своего пребывания в Вашингтоне ты не совершила ничего дурного!