Это было плохо, это просто никуда не годилось. Он не мог позволить себе испытывать чувства к этой девушке. Даже если это обычная животная страсть давно обходившегося без женщин мужчины. Он не допустит, чтобы желание обладать женщиной, даже такой потрясающе красивой, спутало его тщательно продуманные планы.
– Ты будешь меня слушаться? – спросил он, едва не скрипнув зубами.
Сара быстро кивнула головой. Он повернул ее к себе лицом, не разжимая рук. Кивка было явно недостаточно, ему требовалось более внятное подтверждение. Хотя и словам Райфл вряд ли поверил бы до конца. Но каменное молчание Сары начало его тревожить. Неужели девушка немая?
Райфл постарался припомнить, не говорили ли такого про Сару Рун. Вроде бы нет. Но ведь девушка могла лишиться дара речи уже после того, как ее отослали в монастырь, например, в результате какой-нибудь болезни. При мысли об этом что-то вдруг сжалось у него внутри.
Сара стояла, опустив голову, в напряженной позе.
– Скажи это вслух, – потребовал Райфл. – Пообещай повиноваться мне.
Райфл видел, как искривились ее губы. Волосы падали на лицо Сары, и он по-прежнему не мог разглядеть ее как следует. Что, если они действительно ошиблись? Он должен ясно видеть ее лицо, слышать голос, чтобы окончательно прогнать сомнения.
– Скажи это вслух, – повторил Райфл, едва удерживаясь, чтобы не встряхнуть ее как следует.
Сара подняла голову и откинула со лба волосы. И Райфл оглянул в ее пронзительно синие глаза, казавшиеся прозрачными от отражавшегося в них лунного света. Перед ним было лицо такой тонкой и необычной красоты, что на секунду сам Райфл лишился дара речи.
«Я знаю ее», – вдруг понял он, застыв, словно громом пораженный.
Он сразу узнал ее, увидев эти глаза, этот взгляд. Райфл словно бы узнавал в этих странных глазах недостающую часть себя самого, которую он потерял давным-давно, но только в этот миг осознал свою потерю.
Райфл стоял, словно завороженный, глядя на Сару. Он прекрасно понимал, что ведет себя самым неподобающим образом, но ничего не мог с этим поделать. Она была видением из его далекой юности, прекрасной женщиной с лицом волшебницы, чья красота не подвластна времени: черные брови, безукоризненно прямой нос, полные губы, глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Кожа казалась молочно-белой в лунном свете, а глаза отливали божественным серебром. Она была солнцем и луной, слитыми воедино. Призрачной дымкой и воплощением желаний, ставших реальностью.
Теперь Райфл понимал, почему о ней ходят такие странные слухи, почему ее обвиняют во всех смертных грехах. Если может ведьма появиться на свет в облике благородной девушки, то сейчас она стояла перед ним. И дело было не только в красоте ее лица – вся она была воплощением волшебства: манера держаться, копна черных волос, форма глаз, лунный свет, блестящий на губах. Все в ней говорило о магии, о призрачных тайных видениях, готовых стать явью, все в ней обещало запретные наслаждения, слаще которых нет ничего на свете.
Да, у Сары Рун было лицо соблазнительницы, но было в ней и что-то еще. Взгляд ярко-синих глаз ясно говорил о том, что у девушки есть гордость и сила духа. Хотя сейчас эти глаза глядели на него испуганно. Райфл отчаянно боролся с охватившим его желанием обладать ею, но неожиданно для самого себя понял, что он хочет еще и утешить девушку, успокоить ее.
Он остро ощутил жар собственных ладоней, сжимавших ее хрупкие плечи. Ее упругое и в то же время податливое тело было так близко, почти касалось его возбужденной плоти. Но это безумие! Он не может, не имеет права стоять вот так, касаясь, Сары Рун, сознавая, что держит в своих руках не просто желанную добычу, а женщину, которую вдруг ощутил как часть самого себя. Больше всего ему хотелось привлечь ее к себе, прижаться к ней всем телом, проникнуть в ее горячую плоть.
Это и в самом деле было наваждением. Смертельным наваждением, ужасным и разрушительным. Впервые с тех пор, как он стал взрослым, Райфл из Леонхарта был бессилен бороться с бушевавшими в его душе эмоциями..
Сара вдруг нахмурилась, во взгляде ее мелькнула тревога, затем сомнение. Райфл смотрел, словно зачарованный, как губы ее готовятся произнести какие-то слова.
Губы шевелились, но не было слышно ни звука.
Девушка остановилась, прочистила горло, затем попыталась вновь.
– Кто… – Голос ее был хриплым, но в то же время мелодичным, странно приятным. Она вдруг закашлялась и отвернулась. – Кто ты такой? – спросила она, когда прошел приступ кашля.
Ну да, конечно. Она перенесла тяжелую болезнь. Это объясняет и восковую бледность лица, и хриплый голос.
– Райфл из Леонхарта, – спокойно произнес он. – А кем же еще я могу быть?
Глаза ее широко раскрылись, и Райфл не мог сказать, чего было сейчас больше в ее взгляде – страха или изумления. Но затем Сара сделала то, чего он никак не мог от нее ожидать, – она рассмеялась. Рассмеялась странным, леденящим душу беззвучным смехом. Она просто закрыла глаза, чуть отстранилась от Райфла, по-прежнему державшего ее за плечи. Но он был уверен, что девушка именно смеется. Голова ее была откинута назад, лунный свет ласкал лицо и плечи, а тело сотрясалось от хохота, на губах же настыла торжествующая улыбка, обращенная к небесам и вершинам деревьев.
– Она сумасшедшая? – тихо спросил Абрам.
Несколько человек из его отряда успели подойти и встать рядом, пока Райфл разговаривал с беглянкой. А он ничего не заметил!
Сара прекратила смеяться, но тело ее все еще едва заметно подрагивало. Одной рукой девушка прикрыла лицо.
– Не сумасшедшая, – ответил Райфл своему кузену. – Скорее больная.
– Болезнь ведьм, – произнес кто-то у них за спиной.
– Лихорадка, – резко одернул говорившего Райфл. – И больше ничего. Залезай на лошадь, Сара. Мы едем дальше.
Райфл подвел девушку к коню, позволил Абраму помочь ей забраться в седло, и вот она снова сидела перед ним, причем в теле ее чувствовалась какая-то странная, безжизненная покорность, тревожившая Райфла, сколько он ни повторял себе, что с девушкой все будет в порядке. В конце концов, внучка Джошуа Руна наверняка сделана из крепкого материала.
И все же Райфл не смог подавить желание нежно прижать к себе девушку, причем гораздо крепче, чем требовалось, чтобы она не свалилась с лошади. Сара Рун позволила ему сделать это, только низко опустила голову. Снова волосы ее развевал ветер, а девушка молчала, оставаясь для него полной загадкой.
Ему казалось, что она соткана из противоречий. Гордая и высокомерная, так похожая на тот образ, что являлся ему в его видениях; неприступной снежной королевой предстала она его взору на вершине монастырской стены. Но стоило увидеть ее поближе, как все переменилось – она стала юной и неопытной послушницей, проведшей юность за стенами монастыря. А потом снова превратилась в женщину, в волшебницу, способную завладевать мужскими сердцами. И каждый образ, в котором являлась ему сегодня Сара, обладал чарующей колдовской властью.
В руке Сара продолжала сжимать узелок из грубой ткани, который был при ней, когда она спускалась по стене. Райфл старался не думать о том, какими тонкими и прозрачными кажутся ее пальцы при лунном свете.
Она – лишь средство, напомнил он себе. Средство получить то, что должно было принадлежать ему еще много лет назад. И не следует забывать об этом.
«Слишком поздно, слишком, поздно», – прошептал вдруг голос где-то в глубине его сознания. Слишком поздно не обращать на те чувства, что она вызывала в нем, внимания. Слишком поздно делать вид, что Сара Рун для него не более чем заложница.
Они остановились на привал, когда лучи восходящего солнца окрасили край неба в нежно-розовый цвет. Сара не знала, где они находились. Для нее это были просто леса и равнины, чередой сменявшие друг друга. Пленивший ее дьявол и его войско объезжали стороной деревни, даже самые крошечные. Но Сара посмотрела на небо и обнаружила знакомую звезду – Венеру, сияющую над горизонтом. Теперь она знала, в каком направлении ее везут, и это почему-то слегка утешило ее.