В салоне витало напряжение в повисшей тишине.
Я, не забывая сдавленно сопеть, как положено взятой в плен напуганной и глупой жене, при которой можно о чем угодно говорить, все равно ж тупая, торопливо раздумывала. Ждем главаря. Боги должны спуститься с небес. И нихуя хорошего, судя по всему, мне из этого не извлечь.
Адриан, значит. Жаль, фамилию не назвали. Хотя и по этому выебистому имени я бы запомнила, если бы раньше слышала. Адриан! А чего не Денисиан? Сергий? Алеший какой-нибудь. Адриан, блядь. Пафоса до пиздеца. Андрей, вот коротко и ясно. Андрей по фамилии СтрахНагоняющийНаАртемов. А то, Адриан! Имя выебистое какое. И сам, скорее всего, дохера выебистый, вон его камрады при одном упоминании как погрустнели и пургу пугающую несли.
Как и всегда, в моменты, когда мне кардинально не нравилась сложившаяся ситуация и ее нерадостные перспективы, у меня просыпалась черта самоубийцы в виде неуместного сарказма — прямо так и тянуло спросить у них: «а какая фамилия у этого вашего Андрея-ой-Адриана от которого вы так трясетесь все? Афродитов или Аполлонский? Отчество не Зевсович?». Перед глазами предстал загорелый рельефный самец, замерший в позе статуи бога атлетики, о накаченный пресс которого можно белье стирать, как раньше на стиральных досках. Меня перекосило от буйства своей фантазии, но смеяться мне было нельзя, это не соответствовало моему образу, плакать мне тоже не разрешили, значит и трансформировать свое лошадиное ржание под рыдания не получится, потому что в багажнике ехать не хочется. А посмеяться хотелось, чтобы хоть как-то снять напряжение.
Приехали в новый жилой комплекс, поднялись в евротрешку со свежим, хорошим ремонтом и признаками, что здесь никто не живет, хотя все для этого есть. Понятно, конспиративная хата на такие вот случаи. У нас тоже такая есть.
Мне указали на спальню и вежливо предупредили, что нужно вести себя хорошо, иначе могут быть последствия.
Во входной двери провернулись ключи, двое моих конвоиров отправились на кухню и звякнули там бутылкой. Я подперла стулом дверь и упала на кровать, угрюмо глядя в парящий потолок и размышляя о происходящем пиздеце.
Тогда я была уверена, что произошел пиздец. Я еще не знала, что настоящий пиздец случится только утром, когда я попаду в такой водоворот, что оглядываясь назад буду смеяться над своей наивностью и заключу, что прежде моя жизнь вообще была ванилью и безоблачным веселым приключением.
Глава 4
Утром подняли рано. Да и не подняли, я уснуть так и не смогла. Ночью была гроза и небо, затянутое темными, свинцовыми тучами, орошало грешную землю противной моросью. Торопливо умылась и, придав себе вид отчаянный и зашуганный, засеменила за конвоирами, терпеливо и молча ожидающих меня на пороге.
На улице было пасмурно. В салоне автомобиля еще пасмурней. Мне не нравилось то, как атмосфера напитывалась тяжелым ожиданием. Гена, в который раз кому-то набрал и отрицательно повел головой на вопросительный взгляд Димы. Его телефон зазвонил только раз, мы как раз сворачивали на улицу, где был мой дом.
— Десять секунд, — кратко бросил Гена и, завершив звонок, тихо произнес, — они только что подъехали.
Кто подъехал — очевидно. У дома пять внедорожников, но мало людей. Очень мало. Один всего.
Амбал начал парковаться рядом с первой машиной у ворот. Гена повернул голову в профиль, глядя в подголовник водительского сидения, очень серьезно и упреждающе произнес: «девочка, нормально себя веди, от сердца совет», и первым покинул салон.
Он умеет подбодрить.
Я вышла следом за Геной и, оставшись рядом с машиной, посмотрела на того, к кому направился интеллигент-террорист. Он стоял полубоком к нам, лицом к воротам, но как только дверь за амбалом захлопнулась, повернулся. Высокий, крепкого телосложения. Темные джинсы, строгая приталенная рубашка цвета берлинской лазури. Чистая обувь.
И вот то, как они к нему подходили, немного напрягало. Да не немного. Шли вроде бы уверенно, но так, как подходят к очень серьезному начальству стажеры. А они ведь далеко не стажеры…
Мне стало не по себе, а вчерашняя ирония по поводу того, как должен выглядеть обладатель имени Адриан внезапно показалась неуместной и глуповатой.
Потому что у этого человека была совершенно непонятная, очень странная внешность. Темно-русые волосы подстрижены под единицу. Высокий лоб и высокие выступающие скулы, прямая линия носа, четко выраженная форма и контур неполных, но и не тонких губ, выделяющийся подбородок, не квадратный и жесткий, а такой, по принципу разумной достаточности. Глаза скрыты очками.