Андрей Лях
Синельников и холодильник
Володя, – сказала Полина, – на эту куртку невозможно смотреть. Ты в ней как югославский партизан. Надо срочно покупать новую. Или плащ, сейчас опять начинают носить плащи. В воскресенье поедем и посмотрим тебе что-нибудь.
Я слабо застонал.
Я иногда пытаюсь представить себе этого дебила – как он сидит в какой-то комнате, лицо бессмысленное, немолодой уже человек, и вот к нему заходит Старик, его отец – садится напротив, смотрит, пробует разговаривать с ним, или молчит… Странная история, странная женщина, странный ребенок. Все об этом знают, все Управление – но упаси боже спросить о чем-то самого Старика – нет уж, проще застрелиться.
Наверное, больше всего ему хочется, чтобы этот урод вдруг очнулся, просветлел разумом, заговорил… У всех своя мечта. Что ж, моя мечта намного проще и реальней – дом в какой-нибудь деревенской глуши, непременно лесной, огород с картошкой и все такое; не знаю, как уж там решат с частной собственностью эти волчары из Думы, но свой кусок земли я собираюсь отстаивать до последнего, и там умереть – желательно от старости, но можно и так – умру с оружием в руках на пороге собственного дома, если уж кто-то до меня доберется однажды: не всех же я поубивал, наверняка найдется какой-то племянник или троюродный брат, все тамошнее вахлачье друг другу какая-то родня. В общем, мне гораздо легче, чем Старику.
Старик, собственно говоря, никакой не старик – ему едва шестьдесят, но с нашей зеленой сорокалетней точки зрения он выглядит седым мамонтом. Ко всему прочему, человек, овеянный легендами, всегда кажется старше – во всех делах участвовал, на всех войнах воевал, всех авторитетов знавал. Богун Георгий Глебович, бывший и будущий генерал (такое случается), а ныне полковник внутренних войск, старший, особо уполномоченный и так далее начальник отдела. Отдел наш непростой, и внутренние войска тоже не случайно, но архивные истории я оставлю, как говорится, Дэвиду Копперфильду. Не фокуснику, а тому, настоящему. Для людей мы следователи с Петровки, убойный отдел. Коротко и ясно.
У нас, конечно, труп. И ладно бы труп, нет, горе какое, не знаю, как и сказать. Гражданин Гурский Станислав Игоревич, шестьдесят восьмого года рождения, ранее не судимый, найден мертвым у себя на кухне.
Найден-то найден, но не весь.
Понять действительно трудно. Похоже, что-то взорвалось на этой малогабаритной кухне одиннадцатого сентября в девять часов утра. И можно предположить, что и момент взрыва гражданин Гурский стоял возле холодильника. И вероятно, что изорвался сам холодильник, как ни дико это звучит.
Да-с, чудеса. Ядовито-зеленый финский холодильник «Ульмо». Первоначально имел необычную обтекаемую форму, напоминающую лежащую револьверную нулю, направленную на зрителя. Шедевр дизайна. Ныне покойный Гурский открыл выпуклую верхнюю дверцу, и туг пришло в действие неустановленное взрывное устройство. Гражданина Гурского со страшной силой ударило о холодильник. Верхняя панель, которая благодаря открытой дверце образовывала острый двугранный угол, сработала как топор и снесла Станиславу Игоревичу пол-черепа, пройдя между верхней и нижней челюстью. Слышали выражение «стоять на ушах»? Теперь я знаю, как это выглядит в натуре. Полголовы Гурского стояло на зеленом покатом пластике, упираясь и него верхними зубами и мочками ушей, и таращилось на нас выпученными глазами будто он с изумлением выглянул из воды.
Остальное, то есть шея и плечи, в полном порядке разместилось на первой полке, срезавшей грудную клетку на середине плеч. Шею венчала нижняя челюсть с оскаленными зубами, над которыми колом торчал замерзший язык. Ниже, на второй полке, творилась полная мешанина, и лишь возле регулятора к стенке прилипла растопыренная пятерня, на запястье которой бодро тикали часы фирмы «Ориент» производства Японии.
А еще ниже уже и вовсе ничего не было, потому что все та же неведомая сила сжала и скрутила морозильный отсек так, что холодильник стал похож на рюмку, из ножки которой черной изюминой выглядывал мотор компрессора.
Дальше все как раз очень понятно. Соседи услышали хлопок, посмотрели и увидели, что окно кухни отсутствует, после чего вызвали милицию. Теперь три загадки. Первая – части тела и все, что осталось от холодильника, откровенно замерзшие, а сравнительно недавно и вовсе обледенелые. Каким таким способом уже взорванный холодильник успел заморозить и себя, и все вокруг? Загадка вторая – кухню разнесло взрывом и вышибло окно. Куда это окно полетело? Вы будете очень смеяться, но окно влетело внутрь – со всеми стеклопакетами и покореженным профилем фирмы «КВЕ». Такого не бывает, потому что не может быть никогда, но вот лежит на полу, и битые стекла отражают вспышки фотокамер. И третья загадка – откуда взялся Митрич?