— А почему мы поехали здесь? — настороженно спросил профессор. — К аэропорту дорога через проспект.
— Авария там. Пробка, — нехотя ответил водитель. — Так быстрее.
«Странный водитель, — подозрительно подумал Николай. — Зря я сел. Надо следить в оба». Настроение тут же улетучилось. Николай крепче взял чемодан, лихорадочно обдумывая, как поступить. То, что перед ним не таксист, понятно и дураку. Какой-то дёрганный, необщительный, везёт пустырями. В это время у водителя зазвонил телефон. Он вздрогнул, крутанул руль, схватил одной рукой мобильник, пытаясь нажать кнопку, и случайно включил громкую связь.
— Алло, чувака перехватил? — раздался хриплый басок в трубке.
— Здесь, — ответил водитель, бросив косой взгляд на Николая.
— Там хоть без палева? Как отработаешь, рви когти. А подогрев потом скинешь.
— Понял, — ответил таксист и отключился.
«Бандиты, — сообразил профессор, вспоминая жаргонные словечки. — Спокойно, Земноводный». Мысли быстро забегали, выбирая правильный вариант. Напасть первым? Дорога узкая, канавы везде. Рисково. Занесёт вдруг, опрокинет. Надо бежать! А если он с оружием? Посмотрим, подумал профессор и решительно произнёс:
— Остановите машину!
— А чё стряслось? Отлить надо?
— Да, да. Очень нужно.
Автомобиль затормозил. Николай, прихватив чемодан, отошёл в сторону. Водитель тоже вылез и стал протирать фары. «Пора», — решил Земноводный и побежал.
— Эй, мужик! Ты куда это? — раздался крик от машины. — Стой, говорю!
Профессор прибавил ход. По грунтовой дороге, усыпанной битым щебнем и строительным мусором, сильно не побежишь! Ещё чемодан мешает и больно бьёт по ноге. Николай быстро выдохся, но пытался уйти. А молодой бандит настигал:
— Да погоди же ты… Ух, блин, — в это время Земноводный, подгадав момент, перехватил чемодан двумя руками, резко развернулся и нанёс удар. Чемодан выскользнул, и профессор приготовился к драке. Накатил противный холодок и мелкая дрожь. Появилось гаденькое чувство страха и вместе с ним какое-то ожидание и упоение. Давно, давно не приходилось биться. А водитель отшатнулся и внезапно обиженно пробормотал:
— Да что за день такой? Не жрёшь, как собака мотаешься. И клиент дерётся. Да пошли вы все! — он грязно выругался и направился к своей машине. Так это не бандит, оказывается. Это настоящий водитель. Земноводный подобрал чемодан и неуверенно закричал вслед парнишке:
— Молодой человек!
— Чё тебе надо, дядя? — огрызнулся водитель. — Вали отсюда!
— Подождите, простите, — Николай торопливо семенил следом, — досадная ошибка!
Таксист остановился, повернулся к профессору и улыбнулся:
— А ты, походу, за бандюка меня принял, да? — водитель критично осмотрел себя. — Понял! Это из-за спортивки моей?
— Ну да, а ещё машина без знака. Ну и телефон.
— Так это Михалыч чудит, диспетчер, — загоготал водитель. — Вы тоже простите. Я сплю, мне звонят срочно. А машин нет. Ну, я погнал на своей. Клиент ведь ждёт!
— Как-то неловко вышло, — пробормотал Земноводный.
— Да ладно, бывает, — задорно ответил таксист, протягивая руку. — Николай!
— Ух ты. Я тоже Николай!
— Тёзка, значит. Очень приятно! Поехали, дядь Коль. В аэропорт пора.
До аэропорта ехали, оживлённо болтая. Молодой Николай недавно вернулся из армии и устроился в такси. Парень оказался общительный, добродушный. Извинившись за грязный салон, за низкий сервис, в качестве компенсации всю дорогу рассказывал забавные истории и анекдоты. Таксист весело шутил и искренне восхищался отвагой профессора, изредка трогая свою покрасневшую скулу. «Как ты меня треснул славно. Завтра фингал будет». В общем, по прибытию к терминалу они расстались добрыми приятелями. Земноводный честно расплатился, пожал руку тёзке и отправился к стойке регистрации.
Николай никогда не жаловал аэропорты, вокзалы, рынки, супермаркеты и другие людные места. Не сказать, что он чурался людей, обычно ему было всё равно, но он любил порядок. Одно дело, если ты присутствуешь среди единомышленников на каком-нибудь научном симпозиуме, где всё регламентировано, целесообразно. Идеи и мысли собравшихся подчинены общим задачам, а твой собеседник близок тебе по духу. Подобные встречи надолго остаются в памяти, воодушевляют и стимулируют. На вокзалах такого нет. Слишком много разных людей, много всяких целей. Хаос, одним словом. Это разностороннее движение всегда вносило дискомфорт в привычный мир профессора, вовлекая в свой водоворот, порой лишая воли и подчиняя обстоятельствам. А Земноводный любил подходить к решению проблем со стороны, в качестве независимого наблюдателя, методично анализируя информацию, сопоставляя факты. На вокзалах он становился рассеянным, забывчивым и злым. Любая мелочь выводила его из себя, если это не было запланированным или предугаданным действием. Вот и сейчас он рассчитывал быстро закончить регистрацию, пройти в зал ожидания и спокойно выпить кофе. Но работники аэропорта рассуждали иначе.