Изучив устройство, Крижницкий вскоре находит ошибку, но пока боится путешествий. Уточнив координаты, учёный завершает прибор и активирует портал. Открыв путь на Землю-42, где события и люди во многом повторяются, Артур устанавливает контакт с двойником и отправляет к нему давнего друга, ничего не подозревающего Николая Земноводного. Но, оказывается, Земноводный обладал редким генотипом. Случайно его душа уходит в соседний мир, оказавшись в девятнадцатом веке, непреднамеренно уничтожив при этом духовную сущность известного энтомолога из той эпохи. Земноводный занимает чужое тело, а вскоре перемещается через активный портал в конец двадцатого века, где встречает двойника Артура, который помогает Николаю.
Недоработанные копии приборов нарушают баланс, сместив точки соприкосновения миров. Сформировался сквозной портал, объединяющий три мира: Землю-43, близкую к ней по развитию соседнюю Землю и далёкую, чужую реальность, населённую злобными разумными тцоргами. Они сразу пробивают тонкую мембрану, выходят ко второй Земле посреди острова Гонконг, попав в древние междоусобные времена, когда ещё не было единой китайской империи. Из-за временных парадоксов выход тцоргов растянулся на долгие годы, в течение которых они получают отпор от мужественного народа уйнов. Война продолжается несколько столетий. В какой-то момент на остров пришёл Раджаникант Надкарни и случайно встретил духовную сущность своего двойника, честного и мудрого учёного Аллури Ситарама Раджу, решившего покинуть родной мир. Они устроили битву, но Аллури оказался сильнее. Он запирает чужака в собственном теле, полностью лишив способностей к перемещению. Через тридцать лет Аллури, вместе с жителями деревни уйнов, удаётся закрыть портал и спасти людей от вторжения. Вскоре он покидает тело, подарив его Раджаниканту…
Николай не выдержал, отшвырнул книгу и проснулся. Ничего себе история! Артур, он сам, Раджаникант, уйны. Какой странный, бредовый сон! А если не сон…
«Где Джинхэй? — подумал Земноводный, не обнаружив монаха. — Надо бы обсудить!»
Глава 17. В краю заблудших душ
Дух есть жизнь, которая сама врезается в жизнь.
Фридрих Ницше
Николай сидел возле лодки и с удивлением разглядывал изменившийся за ночь островок, безжалостно изуродованный бурей. Странно! Здесь тепло, уютно, а вокруг следы шторма, разруха и хаос: свежие водоросли, сбитые в кучи, гниющие на солнце. Изрытый сырой песок и лужи, в которых барахтается морская живность… Вокруг! Николай, наконец, увидел прозрачную мерцающую стену, которая отделяла скромный пятачок земли перед джонкой, изгибалась и уходила в воду, судя по гладкому сектору среди бушующих волн. «Купол, — догадался Николай, благодарно кивнув зеленоватому свечению в воздухе. — Силовой купол защитил от бури. Но откуда он взялся?» Хлопнув по лбу, Земноводный ехидно отругал сам себя. А ещё учёный! Они ведь вчера откопали саркофаг. Наверняка тут есть связь. Николай встал и приблизился к стене — плотная, упругая на ощупь, как недавняя плёнка в горах. Памятуя о возможном переходе, учёный вернулся назад, взгромоздив на себя все рюкзаки, тщательно осмотрел берег и решительно направился к границе поля… Снова появился туман. Земноводный привычно ускорил шаги, продавливая стену. Его опять затянуло в кисель, заложило уши и перехватило дыхание… Только ничего не произошло! Он стоял на острове, а позади него возвышалась опрокинутая джонка, мерцал и вибрировал воздух.
— Фух, ничего не изменилось, — облегчённо произнёс Николай, сбрасывая рюкзаки на землю.
— Согласен! За последнюю пару недель! — раздался сбоку хриплый голос монаха. — Где каждую ночь на этот проклятый остров обрушивается шторм, заливая мою нору… а товарищ сладко спит под куполом, — Джинхэй закашлялся: — Безумно рад тебя видеть, Коля!
— Чего?! И ты всё это время… Как выжил?
— С водой проблема, а еды хватает, — криво усмехнулся монах, облизнув потрескавшиеся губы. Худой, осунувшийся и, словно закопчённый от постоянного пребывания на солнце, с задубевшим от морской соли и ветра лицом, в своей неизменной кашае, правда уже потрёпанной и полинялой, он сидел перед большим камнем, разложив на нём какого-то жалкого осьминога, и методично отрезал щупальца. — Хорошо, что рюкзак прихватил.
— Да уж… Досталось тебе. Купол не пустил назад? — сообразил Николай.