— Ну можешь проверить. У меня не вышло.
— Проверю, — Николай развернулся и нащупал стену. Упругая плёнка не поддалась.
— Изумительно, — буркнул учёный, усаживаясь на песок. — Так у тебя нора, говоришь… Они вкусные хоть?
— Кто? Осьминоги? Привыкнешь!
Оказывается, Джинхэй провёл на острове свыше месяца. Спасаясь от жары, он выкопал себе нору, обложив её камнями изнутри. Первое время питался своими запасами, а затем перешёл на дары моря, что щедро подкидывала ему природа после штормов. Вскоре закончилась вода, тогда монах нарыл несколько глубоких ям и растянул внутри куски полотна, оторвав их от своей рясы. Ночью на полотне появлялся конденсат, который Джинхэй заботливо сливал в котелок… порой давил рыбу, выцеживая из неё драгоценную влагу. Пару раз крупно повезло, во время ливней, и тогда Джинхэй прилично пополнил запасы, но первое время пил воду из луж… В общем, монах выжил и даже не сошёл с ума. Каждый день он беседовал с драконьим яйцом либо с принцессой, как он назвал женщину в саркофаге. Он много работал, медитировал, добывал воду с пищей, терпел жару и капризы природы. И всё это время ждал. Крохотный островок просматривается целиком — Джинхэй постоянно видел купол, искренне завидуя Николаю, который безмятежно спал. Правда, монах потом признался, что доволен судьбой. Не каждый столкнётся с такими интересными вещами — удивительным саркофагом вместе с хитрым вывертом пространства и времени, когда внутри купола проходят сутки, а снаружи месяц. Жаль, что у них нет под рукой приличной лаборатории, чтобы изучить этот феномен, а может, воплотить в жизнь. Какие заманчивые перспективы для человечества! Пытливый ум, даже в условиях постоянных лишений, не давал покоя монаху. Он всё время размышлял или занимался делом, но ещё с нетерпением ожидал пополнения. Вот-вот вылупится маленький дракон…
Свершилось! На третий день после появления Николая яйцо треснуло, выпустив на свет крохотную беспомощную ящерицу с тоненькими розовыми крылышками. Удивительное создание сразу признало Джинхэя за родителя, а тот был без ума от счастья. Шустрая и любопытная ящерка, а она оказалась самкой, как установил Земноводный, постоянно сопровождала монаха, сидя у него на плечах, либо спрятавшись за пазухой. Ночью она спала на груди доброго папочки, свернувшись калачиком, словно кот, и наслаждалась человеческим теплом. Конечно, периодически она переползала и на Земноводного, но всегда возвращалась к монаху. Забавная чешуйчатая зверюшка очень много жрала, вечно путалась под ногами или сидела на плечах, деловито пихая свой нос куда ни попадя, и быстро росла…
— Цвирк, — раздалось над ухом, а в лицо ткнулась холодная морда драконихи. Она уже прилично подросла и была размером с доброго мейн-куна, есть такая порода крупных кошек. Земноводный недовольно отмахнулся, но назойливая рептилия пронзительно заверещала, размахивая крыльями, и снова вскарабкалась на грудь профессора. — Цвирк! Триу-триш, — ящерка топталась на груди, лезла целоваться и крутилась на месте.
— Да отстань, Синька, — рявкнул Земноводный, легко отдирая дракониху от себя. — Что опять стряслось? Джинхэй, забери свою змею!
Монах назвал детёныша Надеждой, Синьуан на китайском языке. Но профессор особо не церемонился и тут же подобрал подходящее русское слово. Хвостатая малышка не возражала. Синька, так Синька… Тем более, у неё были удивительные ярко-синие глаза, что нехарактерно для рептилий. В целом, она была доброй и непосредственной. Земноводный очень любил эту бестию, но поспать он тоже любил. А что ещё делать на острове, когда быт более-менее налажен? Пошёл третий месяц робинзонады. Погода исправилась, море радует лазурными переливами и свежей рыбёшкой, которую друзья давно научились ловить, изготовив сеть. Над старой джонкой по-прежнему тускло блестит защитный купол, неподалёку в земле покоится загадочная принцесса. Ничего не меняется в жизни… Вот только мешается тут одна наглая дракониха, которая противно стрекочет, требуя к себе внимания, и прыгает перед носом.
Земноводный, кряхтя, вылез из норы и огляделся. Эх, маловато королевство, разгуляться негде! А ведь, действительно, неплохое королевство получилось, есть чем гордиться. Они с монахом давно уже из скитальцев, брошенных судьбой на необитаемый остров, превратились в размеренных поселенцев. Расширили и углубили нору, научились добывать еду, воду… Кстати, о воде! Надо бы проверить ямки. За ночь должно скопиться прилично. Однако ящерка не унималась. Она вертелась под ногами, задирая голову и хлопая крылышками. Слабые у неё пока крылышки, летать толком не умеет, лишь прыгает с бархана на бархан, радостно повизгивая.