Я не смел делать шаг навстречу, когда в сердце была другая. Я не мог говорить о чувствах к Цубаки, когда сам не понимал, кем она для меня являлась. Это было бы нечестно.
Каори… Она стала очень ярким, ослепительным воспоминанием. Чудесным, волнительным, волшебным, незабываемым, пусть и, наверное, не вечным. Иначе и не скажешь.
Цубаки… Я раньше не смотрел на нее, как на девушку. Раньше. Даже теперь в моем сердце отнюдь не проснулась любовь или какое-то влечение, просто в какой-то день с особой четкостью осознал, что иногда не в силах отвести взгляд от лучшей подруги, начал подмечать больше деталей. Я начал ею увлекаться.
Если подумать, она всегда меня поддерживала. Радовалась успехам и грустила, иногда даже ревела в голос, больше, чем я сам, когда что-то не удавалось. Она, спортсменка, не пропустила ни одного конкурса или концерта, где мне посчастливилось участвовать. В последнее время даже взяла в привычку ждать меня у музыкальной академии, каждый раз при встрече говоря, что только-только пришла.
Глупая. Я видел ее в окно еще час назад.
Подумать только, все это ради того, чтобы вместе идти до дома каких-то десять минут. Я никогда не делал подобного.
Я знал, чего ей, спортсменке, стоило подтянуть оценки и поступить в старшую школу, о которой она раньше и мечтать не могла. Она и не мечтала. Просто взяла и сделала. Даже почти бросила спорт, только бы держаться там и дальше. Лишь бы быть рядом со мной.
Какой же я дурак.
— Обрати на меня внимание. Я не прошу полюбить или что-то вроде того, правда, но больше не могу так, Косэй. Ты первый сказал — я девушка, какой бы ни была по внешности и характеру. Но сам же и игнорируешь это. Косэй, ты… давно не просто мне друг или младший братишка. Знаешь же. Я люблю тебя.
Да, знаю. Прекрасно все понимаю. Но что ответить? «Спасибо»? «Прости»? «Я тоже»? Откровенно говоря, любой из вариантов был бы ложью. Цубаки мне не безразлична, но все же… Тупик.
— Косэй, я знаю, — торопливо добавила она. — Можешь ничего не отвечать. Забудь и расслабься. Просто… прими этот факт. Прошу. Воспринимай меня как девушку.
Савабэ быстро подхватила свою сумку, торопливо отыскала куртку и хотела было выбежать, когда я остановил ее, схватив за руку. Она остановилась. Стояла, отвернувшись, не желая смотреть мне в глаза.
— Завтра, — уверенности во мне пока не было, но оставлять все так нельзя. Довольно быть трусом. — Давай встретимся. Я… отвечу тебе. Раз и навсегда.
Хватит. Надо прекращать убегать и делать вид, будто ничего не случилось. Пора стать человеком, достойным чьей-то любви.
— Хорошо, — Цубаки кивнула, мягко освободила руку и вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Она вся дрожала.