А пока Ремус размышлял над ситуацией, сложившейся между Гарри и Люциусом Малфоем, Сириус думал о Гарри и Ремусе. Он видел, какими глазами Ремус смотрит на Гарри, отмечал, насколько счастливыми они выглядели вместе, и представлял себе, что между этими двумя определённо начинается что-то особенное. Поэтому он решил оставить их в покое, думая, что это именно то, в чём они нуждаются.
Между тем зимние каникулы медленно подходили к концу. Каждый день они гуляли по лесу и близлежащим холмам, проводя почти весь день на улице и чаще всего компанию Гарри составлял именно Ремус, поскольку Сириус предпочитал держаться от них в некотором отдалении. И если кто-то из них и удивлялся, с чего это Сириус внезапно так кардинально переменил своё отношение, то вслух этого не упоминал, предполагая, что Сириус нашёл кого-то на стороне, с кем и проводит своё время.
Но хорошая погода рано или поздно портится, а радостные чувства часто омрачаются внезапно нагрянувшим штормом. Это случилось в последний день праздников, когда Гарри в компании Ремуса и Сириуса отправился в волшебную деревню, в которой они уже несколько раз до этого бывали, чтобы отметить завершение каникул торжественным совместным ужином. Всё шло как обычно: они сидели за столом, ели, пили, смеялись, травили анекдоты, Ремус и Сириус делились забавными историями из времён мародёров, а Гарри радостно и заливисто смеялся, напоминая своим сотрапезникам хрустальный звонкий колокольчик.
Гарри как раз приканчивал свой десерт, когда почувствовал чьё-то присутствие, присутствие, от которого в нём разом всколыхнулось множество всевозможных чувств. Гарри повернул голову и увидел того, кого уж никак не ожидал здесь встретить. По направлению к ним, под руку с женой, величественно шествовал Люциус Малфой. Они прошли мимо в сторону другого обеденного зала. Ощущение того, будто бы ему вырвали из груди сердце, навалилось так неожиданно и оказалось столь сильным, что у Гарри тут же перехватило дыхание. Ему показалось, что он сейчас просто задохнётся. Это было уже слишком. Увидеть Люциуса в компании его жены. Гарри не мог даже представить, что что-то может причинить ему такую боль. И эта боль не прекращалась, а лишь всё больше разрасталась, грозя разорвать сердце Гарри на тысячи крохотных кусочков. Он больше не мог здесь оставаться. Было невыносимо находиться там же, где был и Люциус со своей женой. Гарри резко вскочил и, не сказав ни слова, бросился прочь. Он даже не надел верхнюю одежду, но сейчас его это совершенно не волновало. Он бежал и бежал, чуть ли не выбиваясь из сил, пока не увидел их коттедж. Но он не хотел идти домой. Он не хотел, чтобы его нашли. Он просто хотел где-нибудь спрятаться, где-нибудь, где эта невыносимая боль утихнет, где эта боль перестанет его терзать, и он в отчаянии зарылся в огромный сугроб. Он лежал и плакал, пока чьи-то сильные руки не подняли его и не внесли в тёплое нутро их домика.
Ремус осознал, что что-то не так, когда почувствовал внезапную перемену в настроении Гарри и в его эмоциях. Ощущение сильной душевной боли резко прорвалось через его чувства, и он посмотрел на Гарри, который сильно побледнел и выглядел предельно несчастным. Он заметил, что Гарри стал задыхаться, но прежде, чем он успел поинтересоваться, что собственно происходит, Гарри и след простыл. Сириус выглядел невероятно растерянным и стал допытываться у Ремуса, что произошло, но тот сам ничего не понимал, поэтому они решили найти Гарри как можно скорее. Они не смогли сразу же догнать Гарри, и потребовалось немало времени, прежде чем они обнаружили его лежащим в снегу, бледного и рыдающего навзрыд. Они долго отогревали Гарри, но тому, похоже, было уже на всё наплевать. Он сидел с закрытыми глазами и был совершенно равнодушен к окружающему миру, поскольку его собственный внутренний мир в этот момент рушился и разваливался на куски.
Гарри не знал, сколько прошло времени, но он открыл глаза только, когда голоса и шаги рядом с ним стихли. Он сполз с кровати и скорчился на полу, дрожа от нестерпимого холода, хотя камин был разожжён и в комнате было не просто тепло, а даже жарко. Но сердце Гарри промёрзло насквозь, и не было ничего, что могло бы его согреть. Он переполз ближе к огню, хотя и понимал, что это не поможет ему согреться и запел:
/Je tourne en rond
Tu sais que quelques fois je me sens seule et perdue
Est ce que tu me reviendras
Je tourne en rond
Tu sais que quelque fois je me sens loin de toi