- Прости. Но, Люциус, ты даже представить себе не можешь, что я тогда почувствовал. Я всё никак не мог выбросить из головы картинку, где ты и твоя жена вместе. Это я должен был тогда идти под руку с тобой, а не какая-то блондинистая сучка.
Люциус рассмеялся.
- Не смей надо мной смеяться. Это правда. Я - твоя вторая половина. Это обо мне говорилось в твоём пророчестве. Я - тот, чьё сердце поёт для тебя; я - тот, кто плачет для тебя; и, проклятие, Люциус, я - тот, чьё тело, сердце и душу ты взял себе силой; и теперь, когда я узнал наконец всю истину, я - тот, кто жаждет вручить тебе всё это добровольно. Когда я увидел вас вдвоём, тогда, в Альпах, мне показалось, что я умру прямо там, не сходя с места. Я чувствовал как весь мой мир, все мои надежды и мечты, рассыпаются прахом. Я задыхался. Мне нужно было сбежать как можно дальше от вас двоих. И никогда больше тебя не видеть. А когда я прочёл книгу, то подумал, что потерял даже намного больше, чем мне представлялось сначала; а потом я увидел твои глаза, и они сожгли меня дотла, и я упал. Я был уверен, что умру, и я даже радовался этой мысли, поскольку тогда бы я уже никогда больше не смог увидеть перед своим внутренним взором эту ужасную картину.
- Гарри, не смей никогда даже задумываться о том, что я тебя не люблю. Как только ритуал установления связи будет проведён, мы с тобой вступим в официальный брак, и в нашей жизни никогда больше не появится никого другого. В нашей с тобой жизни. С этого момента у нас будет одна жизнь и одна душа на двоих.
Гарри переполз поближе к Люциусу и тесно прижался к его груди. Люциус в ответ заключил Гарри в объятия и принялся покрывать шею Гарри легкими поцелуями, что заставило юношу тихонько хихикать.
- Малыш, неужели ты боишься щекотки?
- Будь ты проклят, Люциус. Прекрати!
- Это выше моих сил, любовь моя.
Гарри теперь уже хохотал, обливаясь слезами.
- Ты не можешь перестать мучить меня. Это вид моих слёз превращает тебя в настоящего садиста?
- Можно и так сказать, котёнок. Для меня твои слёзы, как и твой голос - это истинный эликсир жизни. Я могу чувствовать, как они просачиваются в моё тело, омывают сердце и целуют мою душу. Я могу ощущать эту целительную влагу, могу пить её.
И с этими словами Люциус повернул лицо Гарри к себе и начал сцеловывать и слизывать слезинки, выступившие на его глазах от безудержного смеха.
- Теперь, когда твоя жажда моих слёз несколько утолена, мы можем наконец поговорить? Пожалуйста?
- Поговорить?
- Да! Люциус, мадам Помфри!
- Что? - озадаченно переспросил Люциус.
- Мадам Помфри! - сказал Гарри, указывая на пол, где всё ещё лежало неподвижное тело медсестры. - Что ты с ней сделал? Она уснула вечным сном или шанс на пробуждение всё же есть? Почему она до сих пор не проснулась?
- Я наложил на неё особые чары. Я не знаю, как долго они ещё продержатся и мне, конечно же, не хотелось бы, чтобы она проснулась в самый неподходящий момент.
- Но она же не умерла, надеюсь? - спросил Гарри, дотронувшись до довольно прохладного тела медсестры.
- Любовь моя, поверь мне, у меня нет ни малейшего желания начинать нашу совместную жизнь с убийства, причём совершённого прямо на твоих глазах. Хотя и не могу отрицать, что с легкостью пойду на это, если у тебя вдруг возникнет такая необходимость.
Гарри фыркнул.
- Я не сомневаюсь, что ты это сделаешь также и для того, чтобы удовлетворить свои собственные потребности.
- Ты выглядишь таким спокойным, когда рассуждаешь о столь кровожадных особенностях моей натуры.
Гарри пожал плечами.
- Это то, кто ты есть, и я уже ничего не смогу с этим поделать. Кроме того, в последнее время мне уже пришлось смириться со многими вещами, так что теперь я всего лишь учусь принимать тебя таким, какой ты есть на самом деле. Жесткий, жестокий, властный, устрашающий, могущественный, но при всём этом - любящий и нежный; мне хорошо с тобой, ты даришь мне чувство защищённости и позволяешь почувствовать себя счастливым. Одним словом, это всё - ты, и как ты сам однажды сказал: у меня есть много способов продемонстрировать тебе свою любовь… Пусть даже её объект - совершенно неисправимый ублюдок. Хотя бы до тех пор, пока ты хорошо со мной обращаешься.
- Так будет всегда, любовь моя.
- Ах, эти обещания, обещания… - со вздохом сказал Гарри, махая рукой в области своего сердца. - А теперь серьёзно, Люциус, что мы будем делать дальше?
- Что ты имеешь в виду? - спросил Люциус, зарываясь лицом в волосы Гарри.
- Я имею в виду, что мы будем делать до того, как наступит время провести ритуал связывания?