Проклятье, отец, почему ты поступаешь так со мной? Я только надеюсь, что это не из-за какого-нибудь другого Тёмного Лорда и его приказов.
И кстати, возвращаясь к Поттеру, я что-то не помню, чтобы он присутствовал сегодня на завтраке, а он там всегда в компании своих приятелей. Но Грейнджер вроде тоже не было, да и Уизли выглядел ещё более вялым, чем обычно.
Отец, ты ведь что-то об этом знаешь? Иногда я действительно ненавижу тебя. Отлично, не смотря ни на что, я должен пойти и отловить Поттера, где бы он не был.
Всё происходящее было не слишком приятно для Драко. Ему нравилось наблюдать за Поттером. Он уже сейчас мог сообщить отцу: когда тот просыпается, что любит из еды, как дышит, какую одежду предпочитает и на что он обычно тратит своё свободное время, не говоря уже о том, в чьей компании он это делает. Он чувствовал, что необъяснимо очарован Гарри. И где-то очень глубоко в душе он понимал, что это вызвано не только тем, что Гарри в последнее время стал выглядеть как невероятно соблазнительный охотничий трофей. Более того, где-то в самом потаённом тёмном уголке своей души Драко мог признаться хотя бы самому себе, что хотел бы стать другом Гарри, и сейчас даже сильнее, чем когда-либо. Узнать настоящего Гарри. Не всеобщего любимца и спасителя, а Гарри, просто Гарри. Он хотел бы иметь с ним хоть что-нибудь общее. Он хотел бы делиться с ним чем-нибудь. Хотел бы стать ему ближе, возможно, даже пригласить его на свидание. Но он знал, что Гарри никогда не даст ему и шанса, вот почему он самозабвенно мстил, стараясь сделать жизнь Поттера как можно более невыносимой. Он действовал так, как его воспитали. Если не можешь получить то, чего желаешь, - ты должен уничтожить это. Так всегда говорил Драко его отец. А его отец всегда получал то, чего хотел, потому что он был олицетворением истинного Малфоя.
Он пришел в Большой Зал, чтобы проверить, не появился ли там припозднившийся Поттер (всё же суббота, как-никак), но там было уже пусто. Затем он оправился на квиддичное поле, вспомнив, что гриффиндорская команда обычно проводит тренировки сразу после завтрака. Действительно, тренировка была в самом разгаре, вот только Поттера в зоне видимости не наблюдалось. Это уже выглядело довольно странно. Поттер никогда не пропускал квиддичные тренировки. Иногда Драко даже казалось, что для Поттера квиддич - это смысл жизни. Он всегда выглядел таким свободным, таким беззаботным, когда парил в вышине на своей метле. А когда он высматривал снитч... Такой сосредоточенный, такой яростный, такой прекрасный! И каждый раз, когда он выигрывал (что случалось постоянно), такой счастливый; восторженный, словно маленький ребёнок, перед которым стоит огромная порция сладкого шоколадного мороженного. Драко поймал себя на том, что от подобных мыслей на его лице расплылась лёгкая улыбка. Он никогда не должен был допускать, чтобы с ним происходило что-либо подобное. И что на это сказал бы его отец? Драко потряс головой и решил наведаться на озеро или проверить ту рощицу, в которой Золотое Трио любило коротать время.
На дворе стоял самый конец ноября, и кто в здравом уме станет разгуливать под деревьями или на озере в такую тоскливую, промозглую погоду? Но всё же стоило попытаться. Драко искал и здесь, и там. Под теми деревьями и под этими (не то, чтобы это было слишком сложно, поскольку листва уже почти вся осыпалась), но Поттер всё никак не находился.
Промёрзнув до костей, Драко вернулся в замок погреться, после чего принялся кружить по коридорам, в надежде случайно наткнуться на Гарри. Он даже заглянул в Больничное Крыло. Это было одно из тех мест, где Поттер оказывался довольно часто. Но то место, где Драко в конце концов всё же отыскал Поттера, потрясло его не меньше, чем утреннее письмо отца. Библиотека. В субботний день. Вместо тренировки по квиддичу. Должно быть, наступил конец света. Письмо отца, в котором тот требовал, чтобы он взял Поттера под свою защиту, уже было довольно странным. Но Поттер в библиотеке выглядел чем-то совершенно сверхъестественным.