Снейп застыл в дверях, ожидая, пока последние студенты покинут помещение: в классе всё ещё оставались Гарри и Гермиона. Гарри осторожно подошёл к подруге и спросил:
- Ты идёшь?
Она посмотрела на него так, словно он нанёс ей какое-то смертельное оскорбление, затем, после недолгих раздумий, кивнула, и, высоко задрав нос, гордо направилась к двери.
- Отлично, мисс Грейнджер. Похоже, сегодня у вас «Ноль» за урок. Какая жалость, - тихо хмыкнул Поттер.
Гарри протянул руку и передал Снейпу флакон со своим зельем.
- Ах, да, мистер Поттер, как я и обещал - «Превосходно». Вы сегодня буквально превзошли самого себя, - усмехнулся Снейп.
Гарри мог поклясться, что краем уха слышал, как фыркнула Гермиона.
- А теперь, вы двое, будьте так любезны, покиньте мои подземелья. И если вы не будете при этом достаточно расторопны, то ваша медлительность может стоить Гриффиндору не меньше пятидесяти баллов, мисс Грейнджер, - Снейп особым тоном подчеркнул имя девушки. - Я ведь ещё, кажется, не снял с вас баллы за то, что мой урок был сорван, а учебная комната превращена в руины? Не стоит меня провоцировать.
Весь путь до Большого зала прошёл в гробовом молчании. Гарри не мог не заметить, что Гермиона периодически бросает на него странные злобные взгляды, которые он привык наблюдать исключительно со стороны Снейпа или Малфоя. Драко Малфоя. И это ужасно его нервировало. Когда же они в конце концов достигли Большого зала, Гарри уже начало казаться, что их путь из подземелий растянется на целую вечность. Он всё бы сейчас отдал за то, чтобы оказаться как можно дальше от Гермионы; где-нибудь там, где бы он был абсолютно уверен, что она до него никогда не доберётся. Но стол, казалось, каким-то чудом уменьшился сам собой, и им всё же пришлось пристроиться бок о бок на самом конце гриффиндорского стола.
Похоже, все заметили, что Гермиона несколько не в себе. Многие из присутствующих в зале уже были в курсе печального инцидента на зельях и бросали на девушку сочувствующие взгляды, хотя были и те, кто довольно откровенно демонстрировал ей своё торжествующее злорадство; а вот на Гарри смотрели скорее с жалостью. В основном, это касалось тех, кто был хорошо знаком с Гермионой и понимал, что бедному Гарри теперь придётся иметь дело с отнюдь не радужным настроением подруги, а это, насколько они знали, было довольно нелёгким делом. Но предстоящие разборки с Гермионой сейчас стояли в самом конце, если вообще не вылетали из списка «Самых насущных проблем и вопросов», с которыми Гарри ещё только предстояло разобраться.
Всё то время, что они шли по коридорам к Большому залу, Гарри рассеянно теребил надетое на палец кольцо. Казалось, это успокаивает его не меньше, чем непосредственное присутствие самого Люциуса. Теперь же он сидел за столом и, не чувствуя особого голода, бездумно пялился в тарелку пустым взглядом.
Его проблемой номер один был Люциус Малфой.
Его проблемой номер два был Люциус Малфой, который изнасиловал его.
Его проблемой номер три был Люциус Малфой, который называл его «котёнок», «малыш» и «любовь моя».
Чётвёртой проблемой был всё тот же Люциус Малфой, который вынудил Гарри забыть о том, что он же его и изнасиловал.
Пятой проблемой был Люциус Малфой, который заставил Гарри буквально таять в своих руках.
Шестой проблемой было то, что Гарри Поттер, похоже, совсем потерял голову из-за Люциуса Малфоя.
Проблемой номер семь было то, что вышеупомянутый Гарри Поттер собирался встретиться с всё тем же Люциусом Малфоем в его поместье сегодня вечером.
Проблема номер восемь состояла в том, что он, Гарри Поттер, совершенно влюбился в кольцо, которое ему на палец надел Люциус Малфой, и не желал и на миг расставаться с ним.
Проблемой номер девять было то, что, исходя из всего вышеизложенного, он, Гарри Поттер, должен был всем сердцем ненавидеть Люциуса Малфоя.
И проблемой номер десять было то, что он, Гарри Поттер, не мог этого сделать.
Вот какие мысли оккупировали голову Гарри на всё время обеда. Он не мог понять, зачем вообще притащился сюда, если не был голоден; да и наблюдение за мечущей гром и молнии и пышущей гневным огнём Гермионой вряд ли можно было назвать лучшим способом провести время. Но всё же он сидел здесь, глубоко погрузившись в размышления. Настолько глубоко, что даже не смог потом самому себе объяснить, как же всё это произошло. Это было, словно на него с самой высокой горы обрушилась огромная снежная лавина, и затем вся эта груда снега медленно растаяла, растекаясь по спине Гарри ледяными колкими струйками. Ничто вроде бы не предвещало грядущей катастрофы…