К личности генерального менеджера всех сингапурцев — отца-основателя этого государства Ли Куан Ю я буду еще неоднократно возвращаться, рассказывая о наиболее важных, и по сути кардинальных изменениях, которые были внесены им в сам принцип функционирования всего сингапурского государства. Но крайне важно учесть и то, что с самого начала своей деятельности этот человек был убежден: пустыми разговорами, многопартийной «болтологической демократией» и рассусоливанием «западных ценностей» ничего не добьешься — только делу навредишь.
Поэтому как таковых вариантов у Ли Куан Ю при наведении дисциплины в Сингапуре было не так уж много — либо расстреливать на месте виновных в малейших нарушениях порядка либо действовать без жестокости и очевидных социальных крайностей, но такими «методами государственного воспитания», чтобы нарушать законы было в следующий раз неповадно. А угроза наказания была бы в таком случае не мнимой, а отчетливо нарушителем осязаемой.
Таким же жестким и «сверху управляемым» образом в Сингапуре была побеждена наркомания и пресечен транзит наркотиков через территорию города-государства в другие уголки нашей планеты. А сделать это, поверьте, было очень непросто, особенно если учесть, что Сингапур находится на пересечении целого ряда маршрутов, по которым наркотики следуют из района так называемого «Золотого треугольника» — Бирмы, Таиланда и Лаоса — в Австралию, Европу и Соединенные Штаты.
Итак, за наркотики — за их приобретение и распространение — в Сингапуре установлена смертная казнь, и никаких поблажек и исключений! Также введена предельно жесткая система наказаний за эти и другие прегрешения для всех иностранцев, которые попадают в Сингапур.
В этой связи, думаю, достаточно будет вспомнить случай с молодым человеком из Соединенных Штатов Майклом Феем, который решил от безделья повеселиться в Сингапуре и обрызгал спреем несколько автомобилей. Ему по всей строгости существующего законодательства прописали тогда шесть ударов бамбуковыми палками, чтобы отвадить не только от подобных «спрей-художеств» в самом Сингапуре, но и в принципе от нарушения законов государства, в котором его приняли как гостя из вроде бы «цивилизованной страны».
Помню, как мои знакомые американцы клеймили и сам Сингапур, и его правителей за «неслыханную жестокость по отношению к почти еще совсем ребенку». Но даже личное вмешательство президента США Билла Клинтона в громкое «палочное дело» привело лишь к смягчению приговора — снижению числа ударов по мягкому месту «американского несостоявшегося художественного гения».
Но ротановыми палками незадачливого американца все-таки побили (и это даже при условии, что Сингапур всегда был — и до сих пор остается — одним из самых близких партнеров Америки во всех международных делах, а отец-основатель страны Ли Куан Ю считает и поныне Соединенные Штаты образцом для дальнейшего преобразования нашего мира — а не только собственной страны — в общество всеобщего процветания и успеха).
Тут вот что еще важно, на мой взгляд, отметить: у граждан Сингапура удалось сформировать уверенность в неизбежности и жесткости наказания за, казалось бы, небольшие нарушения закона. Опять-таки, большое влияние на всю судебную систему Сингапура оказала приверженность того же Ли Куан Ю одобряемым обществом формам насилия, которые работают на благо всех граждан, а не только удовлетворяют «социальные заказы» правящих кругов.
Так, сингапурцы при всей своей симпатии к Америке на корню отвергли такую западную форму судебных разбирательств, как суды присяжных. Прежде всего, сингапурцы недовольны тем, что в подобном судебном процессе резко возрастает роль адвоката и, что еще опаснее, существенно снижается вероятность вынесения справедливого приговора — с учетом полной неграмотности и непрофессионализма в вопросах юриспруденции самих присяжных.
В прозападно сконструированном обществе суд таким образом может вынести именно «социально оправдательный приговор». И тем самым оградить судей от давления «сверху», потому как все присяжные — люди вроде посторонние, и нажать на них никакому начальству не удастся. Но при этом присяжные могут демонстративно оправдать убийцу и насильника только потому, что адвокат сумел разыграть перед ними «фарс-спектакль», который к самому процессу и личности обвиняемого никакого отношения иметь не будет.
Достаточно вспомнить в этой связи нашумевший в свое время процесс по делу О’Джей Симпсона в Соединенных Штатах, когда благодаря искусству адвокатов, а также их неслыханному цинизму присяжные были просто-напросто оболванены уверениями в том, что «белые люди» хотят якобы «засудить» невиновного черного спортсмена, который, как было сказано в официальном обвинении, якобы убил свою белую супругу.