Одиночество, казалось, должно угнетать, а между тем как огорчился смотритель маяка Хаджи Салим бин Абдулла, когда узнал, что на маяке Раффлза начинают сооружать помещения для иммиграционных властей, лоцманов, таможню.
История рассудила иначе
Форт Силосо. Гулкие подземные туннели, переходы, бункера, стены форта кремовато-зеленых маскировочных цветов — и пушки, пушки, теперь уже музейные. По винтовой лестнице поднимаемся на смотровую площадку. Ветер гонит морскую зыбь. Вдали виднеются шапки островов, искрятся на солнце нефтяные баки на острове Буком.
— Вы знаете, — Хоган как-то особенно ироничен, — вот все, что смогли сделать эти пушки в годы второй мировой войны: уничтожили баки на острове Буком, чтобы не достались японцам. Стоило только ради этого сооружать форт?
В восьмидесятых годах прошлого века Блаканг Мати, занимающий командное положение в Сингапурском проливе, был превращен англичанами в крепость. Здесь находился главный штаб береговой артиллерии. Орудия, спрятанные в тени казуаринов, смотрели в сторону моря. «Если враг нападет, то только с моря» — так считали английские военные стратеги.
Офицеры военно-морской академии в Гринвиче во всех деталях разрабатывали план перехода английского флота в Сингапур з случае нападения на этот «аванпост британского могущества на Востоке». А в неприступности Сингапура имперские политики не сомневались. Когда началась вторая мировая война, англичане продолжали укреплять сингапурский форт, исходя из того, что с суши острову ничего не грозит — там, на севере, на сотни километров тянулись непроходимые джунгли. Поэтому северное побережье не имело постоянных береговых укреплений. Артиллеристы готовили пушки для отражения атак японских вооруженных сил с моря.
Однако история рассудила иначе. Японская армия под командованием Ямаситы, выиграв малайскую кампанию, 15 февраля 1942 года овладела Сингапуром с суши. Пушки острова Блаканг Мати, направленные в сторону моря, молчали. За два дня до капитуляции крепость на острове была подвергнута бомбардировке. Многие батареи уничтожены, погибли артиллеристы. Японцы имели отличные карты как Блаканг Мати, так и Сингапура. Перед самой войной в Сингапуре ходила шутка: «В японских парикмахерских на Стэмфорд-роуд вам может сделать массаж лейтенант японских имперских военно-морских сил, по крайней мере лейтенант…» Кстати, они были прекрасными парикмахерами. Черчилль назвал падение Сингапура «самой гибельной и самой большой капитуляцией в английской истории».
После победы над Японией Блаканг Мати какое-то время еще оставался в распоряжении английского гарнизона. Но потом начался вывод войск из Сингапура, и еще до того, как радиостанция английских войск последний раз исполнила гимн «Правь, Британия, морями», гарнизон покинул Блаканг Мати.
Новая судьба острова
Правительство республики решило превратить островок в туристический центр и место отдыха сингапурцев.
В начале семидесятых годов Управление по туризму объявило конкурс на новое название острова. Так Блаканг Мати стал Сентосой.
На малайском «сентоса» значит «мир», «спокойствие», «умиротворенность». Само это название словно приглашает посетителя забыть суету города, окунуться в тишину и покой.
— А мне нет покоя, пора заглянуть в музей.
Хоган работал над экспозицией истории порта, которая должна была стать частью морокого музея, одной из главных достопримечательностей Сентосы. Наш разговор все время возвращался к этой теме. Много лет он служит в Управлении порта, и ему есть что порассказать.
Вспоминал Хоган и времена колониальные. В те годы расовая обособленность была свойственна сингапурскому обществу. Бригады рабочих в порту формировались по сугубо клановому, местническому принципу. Порой бригада грузчиков состояла из уроженцев одного уезда, даже деревни, они так и жили вместе, с другими мало общались. Китайцы, малайцы, индийцы в одной бригаде не работали. Да и внутри каждой расы было деление по этническому принципу. Тамилы, выходцы из индийского штата Мадрас, трудились в одной бригаде, малаяли — из соседнего индийского штата Керала — в другой. Китайцы с острова Хайнань и из Кантона тоже в одну бригаду не объединялись. У каждого рабочего была карточка: желтая, красная, синяя, в зависимости от того, к какой общине он принадлежал. Увидите желтую карточку, — значит, не путайте: я кантонец, фуцзяньцу здесь делать нечего. Цвет карточки — цвет общины, он закреплял разобщенность людей.