- Что он думает о новом немецком канцлере?
- Герр Кластерманн до сих пор приват-доцент.
- Понятно. Думать о канцлере ему по должности не положено.
- Как мне кажется, ему просто хочется спрятаться от воспоминаний. Сначала в ботанике. Потом в Сингапуре. Рад, что он решил спрятаться в Бингли. Он неприхотливый. Такой может и в китайские кварталы забраться. С тех пор, как туда пришёл Маджестик, мои хозяева из кожи вон лезут.
- Великолепно. Что про мексиканца скажете?
- Не знаю, кем он был до революции. Но сейчас у него письмо от президента Карденаса. Он целыми днями в городе. Приехал заключать какие-то сделки.
- Упоминал, какие?
- Что-то на жестяном заводе. Что не удивительно - у нас же половину жести всего мира делают. Про китайцев спрашивал. У него переводчика нет, но он не переживает.
- Благодарю.
- А про сеньору Ферраз будете спрашивать?
Кроу усмехнулся.
- Тайны сеньоры Ферраз я предпочту открыть самостоятельно.
А тем временем на веранде появился новый человек. Он возник так внезапно, что в первые пару секунд Гарри Ли даже его не узнал. А когда узнал, то удивился ещё больше.
В превосходно выглаженном кителе и фуражке к отелю подошёл лейтенант Артур Блэр.
Прозвенел звонок. Когда шли в класс, у китайца сосало под ложечкой. Неужели жгуче-чёрный лейтанант из Итона поймает шпиона сам? А как же деньги?
На веранде Блэр кивнул уходившим дамам и остановился напротив монаха. Лобсан слегка поклонился и вытянулся, как на фотографии.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте,- Лобсан щурился на погоны и пытался вспомнить, кому они соответствуют.
- Вы здесь живёте?
- Нет. Я сопровождаю человека, который остановился в отеле Rex.
- Это не имеет значения. Зачем вам вилка?
- Вилка?- монах посмотрел на вилку в своей правой руке с таким видом, словно увидел её в первый раз в жизни,- К сожалению, она мне больше не нужна.
Он осторожно вернул вилку на стол.
- Кто вы такой?
- Монах. У вас таких, как я, называют тибетскими.
- Я вижу, что вы монах. Прошу вас, назовите ваше полное имя.
- В вашей стране меня обычно называют Лобсан Сэнгэ Сумати.
- Почему именно так?
- Это достаточно коротко, чтобы можно было запомнить. И достаточно длинно, чтобы отличить от других Лобсанов и Сэнгэ.
- Надеюсь, вам известно, что практически любой человек может раздобыть или изготовить такую одежду, побрить голову и выдавать себя за тибетского монаха - особенно за многие тысячи миль от Тибета.
- Я подозревал. Но мне не было известно.
- И что вы на это скажете?
- Теперь я это знаю.
- Очень рад, что поспособствовал вашему образованию. А теперь скажите - кто может это подтвердить?
Монах задумался.
- К сожалению, мой наставник уже ушёл в другое перерождение. Когда он подрастёт достаточно, чтобы уметь читать, он сможет меня опознать, и...
- То есть все, кто может подтвердить вашу личность, находятся в Тибете и прочих диких местах Азии.
- Это не так.
- Поясните!
- Тибет - не дикое место. В Лхасу приходят паломники с Волги, Байкала и даже Хут-Хото - города высокой культуры.
- Меня не интересуют города высокой культуры! Вы называете себя тибетским монахом по имени Лобсан Сэнгэ Сумати. Но можете ли вы это подтвердить?
- Если желаете, я могу сдать вам экзамен по винае.
- Причём здесь это?
- У нас, в традиции гелуг, очень серьёзный подход к уставу. Если вы сомневаетесь в моём монашеском достоинстве, я попытаюсь выдержать экзамен.
- Меня не волнует ваше монашеское достоинство. Я хочу знать - кто такой Лобсан Сэнгэ Сумати?
- Он монах.
- Я вижу. Чем вы можете подтвердись ваше имя?
- Ах, простите,- монах улыбнулся,- я совсем отвык от обычаев вашей страны.
Лобсан протянул серую книжечку. Лейтанант развернул и почувствовал, что уже ничего не понимает.
Это был типовой нансеновский паспорт беженца на имя Лобсана Львовича Суматеева, уроженца Верхнеудинска. Судя по дате рождения, Лобсану Львовичу недавно исполнилось двадцать восемь.
- Вы что, из России?
- Да.
- Откуда в России буддистские монахи?
- Из Бурятии в основном. Но есть и калмыки.
В графе “профессия” стояло нечто загадочное.
- Что значит “рабджунг”? И почему “банди” в скобках?
- Это прошло. Я больше не рабджунг.
- А кто?
- Гецул.
- Я не понимаю, чем всё это отличается. Объясните ясно.
- Банди от рабджунга не отличается ничем. Банди - это просто по-монгольски, а рабджунг - по-тибетски.
- Меня не интересует монашеский устав. Меня интересуете вы.
- Прошу вас, не стоит. Во мне нет ничего интересного.