- Кто такой гецул? Или рабджунг... я уже запутался!
- Гецул - это рабджунг, который взял двадцать восемь дополнительных обетов. Это обеты...
- Хватит! А рабджунг кто такой?
- Это гьенин, который взял три обета - монашеской пищи, одежды и образа жизни.
- А гьенин кто?
- Гьенин даёт пять обетов...
- Можете не объяснять. Меня не волнуют монашеские обеты. Кто там у вас перед гьенином?
- Никого.
- Что значит никого?
- Если никаких обетов не приносил - то ты просто мирянин. Они тоже могут делать подношения...
- То есть по профессии вы монах? Лама?
- Нет, ну какой я лама,- Лобсан развёл руками,- У меня даже учеников нет. И учёбу не закончил. И монахом меня называют просто из-за рабджунских обетов. Вот если бы я был гелонг...
- А это что такое.
- Это полноценный монах.
- И что это значит?
- Это значит ещё триста двадцать восемь обетов.
- Понимаю. Их, наверное, не так сложно соблюдать, как запомнить.
- Может быть. Я уточню у наставника.
- Почему в гостинице вы представились как Лобсан Сэнгэ Сумати, а в паспорте написано Лобсан Львович Суматеев?
- Тибетцы не смогли бы такое выговорить. А Сэнгэ - это имя моего отца. Я специально просил, чтобы в паспорт записали “Львович”, а не “Сергеевич”.
- Почему?
- Потому что по-тибетски Сэнгэ значит “лев”. А что значит “Сергей”, я не знаю. Наверное, это не тибетское имя.
- Прекрасно,- Блэр вернул паспорт.
- Я слышал, сегодня вечером у Теософов выступает девочка-медиум,- вдруг сказал Лобсан.
- Да, это так.
- А там будет госпожа Давид-Неель?
- Нет. Зато там буду я.
Монах кивнул.
- Ко мне ещё есть вопросы?
- Закончились.
- Благодарю.
И пошёл прочь.
Артур Блэр смотрел ему вслед и пытался понять - куда же этот русский тибетец ухитряется прятать паспорт?
А вот и валлийцы. В прежнем порядке - Керридвен, Эмброуз Аурелианус, Гвион. Как в прошлый раз, Аваггду среди них не было.
Им поставили четыре прибора, из них один накрыт крышкой. Взрослые сели, а Гвион взял накрытый поднос и отправился в отель. Он был бы похож на официанта, но осанка и хитрая улыбочка ришли из совсем другой эпохи и сословия. То не прислужник на зарплате, а слуга, юный, старомодный, свенравный и по-своему верный.
Лобсан хотел позвать Кроу. Но лейтенант Блэр уже перехватил оккультиста и что-то у него выпытывал. Было слышно, как Кроу ссылается на секретный устав ордена.
Поэтму монах подошёл один.
- Простите, это вы - знаменитый маг из города Уэльс?
В бороде Эмброуза Аурелиануса расцвела улыбка.
- Я не маг, что вы. Я скромный исследователь погибшей традиции великих магов, добрый королей и таинственных бардов кельтской древности. Этого таинственного мира, который сожгла чужая, христианская цивилизация. Вы, я вижу, из Тибета. Я уважаю Тибет. Там тоже горы.
Лобсан решил не говорить друиду, что он из Бурятии. Всегда полезно носить при себе немногжечко тайных знаний.
- А кто этот молодой человек, который шёл с подносом? Он ваш ученик?
- Может быть ученик. Может быть, со временем станет,- Мирддин гладил бороду,- Например, мы всё ещё не знаем, как человек становится бардом. Я вот, к примеру, не бард. А Гвион подаёт надежды. Откуда приходят эти надежды? Откуда талант Аваггду?
- Наверное, было непросто найти эти таланты.
- Очень непросто. Но мне повезло. Искал их не я! Это всё госпожа Керридвен обнаружила. На меня же возложена великая миссия - консультировать.
К столу вернулся Гвион.
- Агата сказала, что требует больше пирожных.
- Они получит их после выступления,- произнесла Керридвен.
Гвион сел.
- Пойди и скажи её об этом.
- А можно не говорить?
- Пойди и скажи!
Понурый Гвион поплёлся выполнять приказание.
Монах внимательно смотрел вслед мальчику.
- Что означает эта причёска в вашей стране?
- Эта причёска - очень старинная. Он сам попросил такую, но не сказал почему. В древности причёски значили намного больше чем сейчас, в эпоху упадка Традиции. Длинноволосый воин похож на льва, и он легче переносит удар в голову. А вот человеку лысому так просто проломить череп... В древности полностью стригли только невольников, а монахам выстригали тонзуру. Сохранились древние акты, в которых клянутся головой, а по менее важному поводу - волосами. Так что остриженный носил свой позор напоказ, пока не обрастал снова.
Мальчишка венулся. С крышкой, но без подноса.
- Гвион, расскажи господину монаху про колокольчик,- приказала Керридвен.
- Я уже знаю,- Лобсан улыбнулся и посмотрел мальчику в глаза,- А вы?
Гвион слегка усмехнулся в ответ.
- Да, знает,- сказал он,- Он всё уже знает, тётушка Керридвен. Они там у себя в Тибете все ясновидящие!