Лобсан мысленно отметил, что один вопрос решён. Как всегда - одним вопросом меньше, одним вопросом больше.
- Вы могли отправиться вместе с господином из Мексики. Я слышал, он часто бывает в этом квартале.
- Я не доверяю сеньору де ла Торре. По личным причинам. Я обещала себе никогда не иметь дел с коммунистами. Вы, надеюсь, понимаете, почему?
- То есть сеньор де ла Торре - коммунист?
- А кто ещё может получить должность от революционного правительства Мексики? Поэтому я доверяю герру Кластерманну. Предпочитаю полагаться,- тёмно-карие глаза сверкнули,- на беспартийных ботаников.
- А ваш муж - такой же искатель тайн, как господин Кроу?
- Он господина Кроу не очень жалует. Мой муж, мсье монах, - масон. Из очень уважаемой ложи. У них принято говорить, то то, чем занимается господин Кроу, это пародия на масонство.
- Простите глупый вопрос. Что такое масон? Это кто-то вроде монаха?
- Не вздумайте говорить такое моем мужу!- зашептала русская,- Он взбесится, вот увидите. У них, масонов, настоящий пунктик в отношении монахов. Вы же знаете, у католической церкви есть особый тайный орден иезуитов, который ведёт тайную войну установление власти Римского Папы над всем миром.
- Это очень похоже на рассказы про традицию Джонанг. И старые течения чёрного бона. Как вы думаете, они могут быть связаны?
- Я никогда не слышала этих названий.
- Хорошо. Простите. И не придавайте значения моим словам. Я знаю о Джонанге или Бон только по глупым слухам. Продолжайте.
- Про масонов тоже ходит много глупых слухов. Безграмотные писаки обожают сочинять, о том как масоны то стремятся к власти над миром, то уже захватили мир и теперь защищаются. Но точно так же, как глупый профан боится масонов, сами маоны боятся иезуитов. Папы давно убедились, что не могут запретить ложи, и поступили хитрее - иезуитов обязали внедряться в масонство, выведывать тайны, плести интриги, сеять в ложах смуту и раскол. Поэтому а современные уставах специально оговорено, что участвовать в ложе может только полностью свободный и взрослый мужчина. Связанный монашеским обетом не может стать масоном.
- Получается, я тоже не могу стать масоном.
- Любой, чья свобода ограничена, не может быть масоном. Ни раб, ни монах, ни агент тайной полиции. А отступника ждёт суровая кара. Я, конечно, не видела, но господин Лео Таксиль много про это пишет.
- А ваш муж что-нибудь говорил про девочку, которую называют Аваггду?
- Он почти не интересуется магией. Я помню, он только сказал, что её опекуны ничего не смыслят в тайных наууах и девочка может попасть под дурное влияние. Он весь поглощён научными занятиями, мне иногда приходится напоминать ему о завтраке. Вы же знаете, когда человек может жить как рантье, у него появляется уйма времени на научные занятия.
- Рантье - это ваше название для монаха-отшельника?
Соня прыснула.
- Ну, почти. Рантье - это человек, который живёт на проценты от банковских вкладов и ценных бумаг.
- Он торгует священными книгами?
- Нет, нет. Ну что вы такое говорите. Мой муж получил большое наследство, и раздал почти все эти деньги в долг. Должники выплачивают ему проценты, и на эти деньги он может безбедно жить. Я не знаю, как к такому заработку относится учение Будды.
- В сутрах нет упоминаний о таком способе заработка.
- Мой муж похож на владетельного князя, у которого много земли. Сам он эту землю вспахать не может, поэтому отдаёт её крестьянам в обмен на какую-то часть урожая. Только вместо земли мой муж сдаёт в аренду своё золото.
- Если такой князь защищает крестьян и вершит над ними справедливый суд, его поведение безупречно.
- К сожалению, у моего мужа нет права судить кредитуемых,- вздохнула Соня,- А что касается защиты - он обещает защищать всю Францию, когда его изберут в парламент... Простите, мсье монах, мне нужно идти. Надеюсь, мы ещё пообщаемся. Знаете... Так приятно снова говорить на языке погибшей родины.
Когда за Соней закрылась дверь, монах повернулся к продавцу.
- Заверните мне этот рулон,- Лобсану потребовалось усилие, чтобы перейти на английский,- И ещё стопку бумаги для письма. Благодарю. Кстати, а кто этот Волшебный Писарь, в честь которого названа ваша лавка? Это какое-то божество?
- Это Чэнь Сяожан, владелец нашей лавки,- заговорил китаец. Его английский был чуть похуже его причёски,- У нас - самая лучшая бумага во всём Сингапуре. Сами видите - даже европейцы приходят. Очень, очень хорошая бумага. Вот он и распорядился написать не имя, а прозвище. Чтобы иностранцы знали - здесь живут китайские мастера. Покупайте, покупайте больше нашей бумаги.