– Но в пилотском модуле нет установки гибернации, – растерянно пробормотал Корницкий. – Как вы протянете эти годы? Запасов кислорода не хватит на пятьдесят с лишним лет. А продовольствие? Даже если мы перенесём сюда всё, что есть на «Нансене»…
– Мы ничего не будем переносить. Чтобы вывести «ТС 236» на орбиту субзвезды и убедиться в её стабильности, запасов мне хватит.
Она наконец-то разжала кулаки, улыбнулась. Вопрос: «А потом?» – так и не слетел с губ Вацлава.
Земля, 2401 год
Гости объявились утром, но старик был предупреждён о визите и установил будильник гипносна на нужное время. Он успел умыться, побриться, надеть парадный мундир, и когда два башибузука двенадцати и девяти лет взлетели на крыльцо, встретил их во всеоружии.
– Привет, дед! Ты видел сверхновую? – с порога потребовал доклад старший.
– Нет. Я спал.
– Как спал?! Это же событие тысячелетия! Мы ради него с Дианы прилетели, а ты – проспал?!
– Ничего, деда! – поспешил успокоить младший. – Она и днём светится. Пошли, покажу!
Схватил за руку, потянул. Старик послушно вышел вслед за ним. Бетельгейзе сверкала на утреннем небе, придавая ему фантастический оттенок. Даже Солнце не способно было притушить её блеск.
На лужайке перед домом стоял прогулочный флайер. Высокая худощавая женщина в светло-зелёном комбинезоне медленно шла от него. Увидела старика, улыбнулась, помахала рукой.
– Доброе утро! Принимайте нахлебников.
– Доброе утро. Как долетели?
– Спасибо, хорошо.
– Илья не с вами?
– Нет, мы втроём. У мужа много работы. И вы же знаете отношение детей первопроходцев к этой сверхновой. Мама Ильи умерла от последствий облучения, полученного, когда фронт вспышки достиг системы WASP-13.
– Да уж… – Старик вздохнул. Поспешил сменить тему. – Идёмте завтракать?
– Позже. Давайте сначала бабушку навестим, а мальчишки пусть тут погуляют. На Диане мы таких лесов пока не вырастили.
До Мемориального кладбища героев космоса флайер доставил их за сорок минут. В действительности, захоронений там не было. Кто-то не вернулся из экспедиций, другие завещали развеять свой прах на орбите родной планеты либо над её лесами, горами, океанами. Но тем ни менее это было кладбище – место, куда можно прийти, пообщаться со своими ушедшими близкими.
На гранитной табличке, не отличимой от сотен таких же, значилось: «Диана Шнит. 2259 – 2307». Женщина положила рядом с табличкой букет лилий. Улыбнулась на немой вопрос старика, качнула головой.
– Нет-нет, это земные.
Сегодня она как никогда походила на ту Диану Шнит, под командованием которой старик служил давным-давно. Неудивительно, – если считать только биологические годы, они почти ровесницы. Он знал, что сейчас услышит.
– Вацлав, скажите, что на самом деле случилось в системе той субзвезды? – спросила Диана Шнит как всегда при их встречах.
Как всегда, старик не ответил.
Флинт Киборд
Каждая планета мертва
Every planet we find is dead
– В бесплатной мышеловке бывает только сыр, – изрёк Хирге. Он любил загадочные древние присказки. – Так что нет. Не советую.
– Ну и ладно, – качнул джойстик мимо Нерг. Он был отменно покладист, этот Нерг.
– Вот за тот бомбульдер, – посоветовал Хирге.
– Чего? – не понял Эрих.
– Хирге слов нахватался, – объяснил Нерг. – Не суть. Нандаманай.
Церекс-4, он же Зирекс Дельта. Серое небо, серый пейзаж. Город до бесконечности. Мёртвый… Если киберов не считать жизнью. Но и кибержизнь здесь какая-то… доходяжная. Как на всех Церексах.
Орф и Эрих сидели рядом. Эрих теребил эмган:
– А как на воду повернуть?
– Зачем тебе?
– Ну, просто… чтоб случайно не…
Орф немножко разбирался. Повернуть «на воду» – это людей жарить, есть режим такой, хотя главное – приборы жечь, схемы. То есть киберов. Тут угарная мощность вообще. Киберы если не вырубаются, то тупеют резко, их уже можно с хвоста стряхнуть. Тонкие схемы жжёные потому что.
– Не знаю, – соврал Орф. – Вот этот предохранитель не трогай…
– А это что у тебя? – В следующую секунду узрел Эрих прозрачную штуковину в упаковке на шейном шнурке.
– Капсула. С ядом, – честно ответил Орф. – Ну, снарядили… Под рассказы о киберах, которые людей мучают…
– А-а, страшилки, – хмыкнул Эрих.
– Да ладно. Нормальная логика, – отозвался Нерг.
– Классика её! – уточнил Хирге.
Хирге основательно развернулся в их сторону.
– Киберам. Интересна. Регенерация, – с расстановкой разъяснил он. – То, как раны на нас заживают. Такую фигню тебе объяснять приходится. А не фигня здесь то, что это – периферийные дятлы-киберы, самостийные маргиналы. Центровой киберспейс проехал давно регенерацию, у них блочность и ремонт. Так технологичней.