Через полчаса, час, два после того, как ты покидаешь «душевую» – так они называли между собой камеру оптической пушки, – приходили ощущения. Иногда покалывание, зуд, но чаще всего – тепло, переходящее в жжение. Похоже на то, как бывает, когда слишком долго полежишь на пляже под палящим солнцем. Только здесь припекало не кожу, свет добирался до каждой клетки тела. И это иллюзией не было, суть экспериментов им объяснили в первую же неделю Проекта. Как и задачу, ради которой он начат. Осознание, что ты стал частью великого замысла, с лихвой компенсировало неприятные ощущения.
Световые ванны добровольцы принимали раз в три дня строго по расписанию. Вечером, на пустой желудок, – ужин в такие дни не полагался. Полчаса процедур, и в постель, клеточная перестройка легче переносится во сне. Александр уже привык к такому распорядку. Пожалуй, ему даже нравилось. Когда волна эпигенного отклика откатывала, приходило чувство добросовестно выполненной работы, и он засыпал под мерное перемигивание индикаторов системы биоконтроля.
В этот раз свет был краснее обычного и пульсировал неприятно, как мигание стробоскопа. Александр зажмурился, хотя понимал – бесполезно. Для излучения, способного пронизать тело, веки не помеха. Оставалось терпеть и ждать окончания, гадая, какими будут ощущения. Получилось едва уловимое электрическое покалывание. Он заснул раньше, чем волна схлынула.
А проснулся от сумасшедшего писка над изголовьем, – он и не подозревал, что компьютерная «сиделка» способна издавать такое. Индикаторы пылали зловеще алым. Что случилось? Александр попытался вскочить и не смог. Тело было слабым, словно из него выкачали энергию. Теплая липкая жидкость пропитала его белье, простынь, пододеяльник. В тусклом свете ночника она казалась черной. Александр с трудом придвинул руку, лизнул. Собственно, он и так понял, что это. Кровь. Очень много крови.
Как распахнулась дверь и палату заполнили лазоревые комбинезоны медиков, он уже не увидел.
День 293. Диана
Диане завидовали все девчонки Проекта. Не удивительно! Ей одной позволили выносить ребенка. Вернее, поручили. Но это была не обязанность – счастье! Разумеется, они все участвовали в экспериментах с оплодотворением, – клеточная перестройка не должна сказаться на репродуктивных функциях организма. Но другим беременность прерывали, ей – нет, малыш рос в ее лоне шестой месяц. К Диане приставили врача-перинатолога, и к привычным процедурам добавились новые. Но и это не тяготило. Ощущение зародившейся в ней и с каждым днем все отчетливее проявляющей себя жизни возмещало неудобства.
Сегодня в кабинете перинатолога ее ждала неожиданность. Вместо молодой врачицы за столом сидел начальник научного отдела. Диана застыла в дверях.
– Аркадий Ионович…
– Проходи, проходи, присаживайся. – Академик поднялся навстречу. – Нам нужно с тобой поговорить.
– Что-то с ребенком? – Мгновенный ужас сделал ноги ватными.
– Нет-нет, как раз с ребенком все хорошо. – Он заставил ее присесть на диванчик у стены, сел рядом. – Ты как себя чувствуешь? Новые неприятные ощущения не появились?
Диана хотела заявить, что чувствует себя превосходно, но опомнилась. Она не имеет права скрывать недомогания. И так третий день откладывает. Призналась:
– Мне кажется, грудь увеличилась и стала тверже. И неприятный привкус во рту. Но так и должно быть? При беременности…
Она замолчала под взглядом ученого. Тот взял ее руки, сжал в своих больших мягких ладонях. Ответил:
– Девочка моя, скажу прямо – твои последние анализы весьма скверные. Началось взрывное деление клеток. Процесс затронул не только молочные железы, почти все органы. Понимаешь, о чем я?
– У меня рак, – прошептала Диана. – Но это ведь можно вылечить светом?
– Да. Мы на девяносто девять процентов уверены, что на твоей стадии можем взять под контроль клеточную пролиферацию. Однако…
– …это повредит ребенку?
– Да нет же! – Академик вскочил. Принялся выхаживать по кабинету взад-вперед. – Понимаешь, в чем дело: онкогенез, поразивший твой организм, никак не задел плод. Мы не знаем причину. Возможно, это пока действует плацентарный барьер. Но что, если нам удалось индуцировать стабильный пространственный контакт в хроматине клеток плода? Понять это можно, только продолжив наблюдение за онкогенезом. Разумеется, при малейших признаках опасности для ребенка мы проведем искусственные роды и начнем лечение. Но…