– Я не понимаю. Ты больше не телепорт? – попал он в точку, удивив меня.
– Мои способности пропали, - я кивнула.
– Это то, что мы хотели. Ты поэтому не могла вернуться?
– Частично.
– Где ты была четыре года? Я думал…самое плохое, – он снова с силой сжал меня.
Снова эти четыре года ввергли меня в шок. Я внимательно посмотрела ему в глаза, находившиеся так близко.
– Макс, ты пугаешь меня. Какие четыре года? С нашей последней встречи прошел месяц.
– Ки, тебя не было четыре года. Это правда, – медленно, как ребенку, объяснил он, а его взгляд выражал недоверие и сомнение.
– Не может быть, – я высвободилась из крепких объятий и села в кровати, силясь осмыслить слова Макса. В груди все похолодело, а ладошки вспотели. Какой уж тут контроль над системами организма, когда он рядом, и уж тем более когда пугает меня своими словами.
Его теплые руки накрыли плечи, и он притянул меня к себе, прижимая спиной к разгоряченному торсу.
– Я думал, больше не увижу тебя, – услышала я хриплый волнующий голос.
– Не понимаю, – я вырвалась из железных горячих объятий только для того, чтобы повернуться и обхватить его лицо ладонями. Кожей почувствовала покалывание его щетины, и только это ощущение придавало происходящему каплю реалистичности, заставляя поверить, что все это правда. Макс здесь, рядом, я касалась его… и прошло, действительно, четыре года, раз он так уверенно на этом настаивает. Парень печально смотрел на меня, и слезы непроизвольно покатились по моим щекам, оплакивая потерянное нами, друг без друга, время. Я не могла с этим свыкнуться, но я и не могла сомневаться в том, что он говорил правду. Что-то неправильное случилось, и мы стали жертвами этого.
– Там, где я была, прошел всего месяц, клянусь. Прости меня, – я ласково с трепетом коснулась его губ своими, запечатлевая легкими поцелуями всю нежность и любовь, что я испытывала к нему. Он помнил обо мне четыре долгих года. Ждал меня. Я не заслужила этого человека.
– Месяц…
– Я так люблю тебя! Я не могла вернуться. И, самое ужасное, не смогу… остаться, – ну вот, эти страшные слова сказаны.
Макс схватил меня за локти, вцепившись так, что позже я нашла синяки.
– Я никуда тебя не отпущу, – резко отрезал он со злостью.
– Мы ничего не сможем сделать. Но, как только у меня получится, я вернусь, – я медленно вывернулась ненадолго из его хватки, чувствуя, что перестаю контролировать дрожь в теле.
– Когда? Еще через десять лет? Или через пятьдесят? Боюсь, я не дождусь, и уйду на пенсию, – парень в ярости тряс меня, удерживая за предплечья. Затем, будто осознал, что причиняет мне боль, и снова прижал к своей груди, поглаживая одной рукой мой затылок.
– Макс, мне дали всего несколько часов, чтобы увидеться с тобой, но я должна буду вернуться.
– Нет.
– Меня просто выбросит назад, независимо от моего желания. Прости. Я сделаю все, чтобы быть рядом с тобой, как можно, быстрее. Я очень хочу этого! Ты мне веришь? – я с мольбой заглянула в бушующие гневом глаза, пытаясь смягчить его ярость.
Он молчал.
– Я только не понимаю, почему сейчас еще тут. Может, это связано с тем, что на моей… у меня дома прошел месяц, а здесь четыре года…
– Где твой дом?
– Он… далеко. Я дала обещание не обсуждать этого. Ты можешь пострадать, как и человек, который рисковал, помогая мне увидеться с тобой.
– Кто это?
– Это Алекс, Макс, твой брат, но опять же это все, что я могу сказать. Прости.
– Ты нашла его, – удивленно выдохнул он.
– Скорее, он нашел меня.
Я убрала челку с его глаза и, не удержавшись, запустила руку в темные шелковистые густые волосы, окутавшие своей нежной прохладой. Он наклонил голову на бок, заключив мою ладонь в колыбель между ухом и плечом, и потерся о нее щекой.
– Я так скучала. Прости, что оставила тебя в больнице. Представляю, как ты себя чувствовал.
– Если бы я нашел тебя, ты бы долго еще не смогла сесть. Кстати, никогда не поздно… – его лукавые глаза мгновенно потемнели, но я не напугалась. Совсем, наоборот, мое дыхание участилось, стало будто жарче, а слова дались с трудом:
– Но меня заверили, что с тобой все будет хорошо, – мой голос прозвучал так хрипло, что даже пришлось откашляться.
– Кого благодарить за медвежью услугу?
– Макс, пожалуйста.
– Снова обет молчания?
Я кивнула.
– У меня есть теория относительно моей задержки тут. И, если все так, как я думаю, это хорошая новость. Давай калькулятор.
Макс протянул телефон. Я начала вводить цифры.
– Если месяц в моем мире соответствует четырем земным годам, значит, считаем один к сорока восьми. Соответственно, исходя из этого, два моих часа – это девяносто шесть на Земле. А данное утверждение, в свою очередь, означает, что я здесь на целых четыре дня. Ну почти, не считая ночи, – голос мой срывался от радостного возбуждения.