Приятная освежающая нега поднималась от щиколоток вверх по моим ногам по мере продвижения вперед. Когда влажная линия дошла до бедер, я, задержав дыхание, резко нырнула в воду, одновременно выбрасывая на несколько блаженных секунд все негативные мысли из своего мозга. Я оставалась там, пока желание вдохнуть не стало острым и причиняющим боль, как лезвие ножа, рассекающего кожу.
Выплыв на поверхность, я набрала полную грудь воздуха, ощущая резь в районе трахеи. Я не могла надышаться, а когда дыхание выровнялось, легла на спину, расслабилась в воде, погрузила уши под воду, перестав слышать мир снаружи, и окунулась в жизнь подводную.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Это единственные звуки, проникавшие в голову. Они помогали умиротворить тело, отпустить переживания и упорядочить мысли.
Когда я открыла глаза, вокруг было темно. Не совсем понимая, чем вызвано резкое изменение, я плавно двинулась к берегу.
– Так мы черпаем силу, – раздался надо мной знакомый голос.
– Мама? – я не знала, нарушила ли снова какие-то местные традиции, купаясь в озере, но на всякий случай извинилась и стала выбираться на сушу.
– Вода помогает нашей душе и телу быть единым целым. Мы – есть вода.
– Внутренне я всегда это знала, – улыбнулась я.
– Ты научилась скрывать свое свечение, но я все равно ощущаю, что твое единство нарушено. К сожалению, я не знаю причины…
Как же хотелось ей все рассказать, но разве она поймет? Этот мир сильно отличается от земного. А вдруг случится самое страшное, и они сделают из Макса нейрофага, чтобы он не нарушал какие-нибудь законы Вселенной. При этой мысли меня передернуло от ужаса. На такой риск я не пойду никогда.
– Просто я будто лишняя, – призналась я, не покривив душой.
– Мне очень жаль, но это только от того, что ты лишена своей личности. Возможно, еще не все потеряно, и ее вернут, – она не очень уверенно произнесла это. – Теперь ты другая, я чувствую, но всегда остаешься моей дочерью. Ты просто запуталась. Планета, на которой ты была, ввела тебя в заблуждение, но все наладится.
– Мама, я ведь отсутствовала всего две недели?
– Мы старались найти тебя как можно быстрее, – она кивнула в знак согласия.
– А ты знаешь, что на Земле для меня прошло два года? – я пытливо посмотрела ей в глаза, не забывая прикрывать свою ауру.
– Да, отец объяснил мне, что время там текло по-другому, поэтому твоя адаптация проходит тяжело. Но ты наша дочь, ты синг, ты сильная, поэтому справишься.
– Я не чувствую этого.
– Почувствуешь. А теперь мы должны идти к отцу. У него важный разговор к тебе.
Я кивнула, внутренне насторожившись, и начала натягивать на себя мокрое платье. Мама улыбнулась, подошла и приложила руку к мокрой ткани, свисавшей с моих рук. Ее пальцы засветились синими искрами, я ощутила волну тепла, и платье в моей руке стало горячим и сухим.
Воу… Я удивленно подняла на нее глаза. У мамы встроенный промышленный фен. Это действительно круто и полезно. Не то что мои способности поджигать здания, разбивать машины градом и рушить города.
– Ты тоже все это можешь, – ответила она на мой немой вопрос. – Тебе просто нужно время.
Его-то у меня и нет.
– А перемещения?
Мама кивнула.
– А куда я могу телепортироваться, не нарушая законы? – спросила я осторожно.
– В пределах нашей и содружественных Галактик в подготовленные специальные зоны, отвечающие всем требованиям, и не являющиеся частной закрытой собственностью.
– А на Землю?
Она нахмурилась и посмотрела на меня с подозрительностью.
– Нет.
Я, наконец, преодолела тремор рук и залезла в платье.
– А как мы это делаем? Есть какие-то теории? Может, учебники, способные помочь мне понять основы? Я пробовала искать через эту штуку. Там есть много всего, но по моей теме – ноль, – я указала на наручное устройство.