– Мне определенно не нравится этот мир.
Я, наверное, никогда так быстро не собиралась. Уже через час я находилась в назначенном месте и метала молнии. Правда, пока только мысленные, но я уже ощущала напряженное онемение и покалывание в пальцах.
– Александр! Что происходит?! Какая пара?! Какое замужество?!
Расслабленная скучающая поза и равнодушное спокойное выражение лица, с которыми он меня встретил, приблизило состояние моего психологического аффекта к апофеозу.
– Киара, я надеялся, что тебе вернут личность, и не придется все объяснять. Потому что знаю о твоих чувствах к Максу. Если бы ты все помнила, это не было бы для тебя такой трагедией. Ты осознала бы всю абсурдность надежд на спокойную жизнь с ним где-нибудь в живописном месте на Земле. Нам запрещено брать в пару человека другой расы.
– Спасибо за своевременную информацию! Только мне все равно! Я думала, ты мой друг! Да что с тобой вообще такое?! Макс – твой брат! Ты сам сказал, что он для тебя значит больше, чем родители. Как ты можешь так с нами поступить?
– Земля проиграла, – внезапно выдал он, прервав мой поток обвинений.
– Что? – я не поняла, какую смысловую нагрузку несут его слова.
– Суд законодательно признал Извлечение. Земля обречена.
Мои ноги перестали удерживать тело в вертикальном положении, и я осела вниз, в траву, которая прикрыла меня от всего парка и остального безжалостного проклятого мира. Голова так сильно закружилась, что я тут же завалилась на спину, и теперь передо мной было только безбрежное голубое небо, переправляющее по нежной синеве из стороны в сторону безмятежные челноки – облака. Тем страшнее прозвучала новость на фоне окружающего спокойствия и благоденствия.
Иррациональность его заявления резала мое сердце на мелкие кусочки, заставляя меня умирать или, по крайней мере, желать немедленной смерти, облегчающей ментальные терзания души.
Алекс сел рядом, накрыв мою дрожащую руку своей ладонью. Все тело было внезапно охвачено лихорадкой, вибрируя в унисон стучащим друг о друга зубам.
– У меня есть идея, как это остановить, – сказал он тихим голосом, сжимая мои пальцы.
Я перевела на него взгляд, цепляясь за каждое его слово, словно психически больная за остатки разума.
– Как?
– Тебе не понравится.
– Мне последнее время почти все не нравится… Но, если есть шанс, я схвачусь за любую возможность, – я села, и мы оказались лицом друг к другу. Озноб уменьшился, возвращая системы организма в норму.
– Отец передает мне сейчас часть дел, но этот проект он из рук так просто не выпустит. Если только… не предоставить ему равноценной выгоды. Например, объединения наших семей. Слияния всех владений. Ты можешь потребовать от моей семьи отсрочку для Земли в условиях договора. Далее я позабочусь, чтобы Извлечение не состоялось. Твой отец просто продолжит исследования, а планета будет жить дальше, не подозревая о нависшей угрозе.
– А будут ли в безопасности остальные планеты Солнечной системы? А Солнце? Это разве не основная их цель? В нем самая большая концентрация энергии! И оно необходимо для существования Земли!
– Эту звезду компания не тронет. Солнце – актив, который никто не подумает извлекать, когда он может в будущем принести неограниченное количество выгоды. Я прослежу, чтобы осталось все необходимое для жизнедеятельности этой планеты, как только войду в Совет компании, ты же знаешь.
– А ты успеешь?
– Должен.
– С какой стати твой отец откажется от Земли ради меня?
– Понимаешь, после того, как случились разногласия, начался суд, вопрос об объединении наших семей был забыт на неопределенное время. Когда я заметил отцу, что, несмотря на его юридическую борьбу, положительно к тебе отношусь, и даже готов принять обязательства, он поддержал меня. Отец всегда имел целью объединение именно с твоей семьей. Я упомянул, что тебе импонирует планета Земля, и ты, возможно, согласишься, если мы предложим сделку. Думаю, это будет выгодно и для твоего отца, тем более если мой откажется от иска.
Я ошарашенно смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.
– Я уже говорил, тут живут, руководствуясь логикой, и думают на опережение, а не чувствами, как ты. Ты – сбой в нашей системе, – усмехнулся он, но тут же принял серьезный вид. – Отец сделает это, потому что все достанется его наследникам. Нашим наследникам.
– Неужели тебя не заботит то, что я люблю и всегда буду любить только его, – я опустила глаза, понимая, насколько по-детски прозвучал мой последний из аргументов.