Можно ли такое понимание научной сингулярности считать гибелью науки? Науки, понимаемой как формальный институт — да. А науки как одной из форм (рациональной) познавательной деятельности человека, безусловно — нет. Хотя, если принять во внимание, что различные способы познания отличаются друг от друга лишь внешней формой фиксации и эта форма с приближением к сингулярности стремится выпасть в сетевой осадок, то можно сделать вывод, что граница между видами познания будет размываться. Так что в некоторой степени можно говорить и о грядущем абсолютном финале науки и искусства — возвращении различных познавательных форм к исходному синкретическому единству.
Что дальше
Все изложенное здесь о формах приближения к некой гипотетической точке сингулярности может показаться оторванным от нашей реальной обыденной жизни. Хотя можно посмотреть и с другой стороны — в истории социума нет ничего более реального и объективного, чем однозначно поступательное развитие технологии и связанные с ним изменения форм согласования производства и потребления. Это наши индивидуальные эмоции, реакции случайны и непредсказуемы, а вот действие закона ускорения эволюции неизменно наблюдается на всем протяжении исторического пути цивилизации. Конечно, приведенные рассуждения о социумной сингулярности, не подкрепленные строгими экономическими расчетами, могут иметь статус лишь гипотезы. Но согласитесь, красивой и стройной гипотезы. Заставляющей задуматься о будущем. И задуматься не столько о том, каким мы хотели бы его видеть, не о том каким образом нам хотелось бы его изменить, а скорее о том, какое место в нем мы можем занять.
Рука с книгой. Альбрехт Дюрер
Так что же ждет нас в этом столь недалеком (согласно гипотезе) постсингулярном будущем? Начало чего? Пока — в рамках и логике этого текста — проще сказать финал чего предстоит нам наблюдать — финал социальной истории. Не истории человечества, а бытовавших на планете несколько тысячелетий социально-финансово-экономическо-политических отношений. Как с появлением и становлением цивилизации Хомо Сапиенсов ничего особенного не произошло с другими биологическими видами — они продолжили свое биологическое существование (если, конечно, не брать в расчет одомашненных человеком животных и растений), так и человечество продолжит свое разумное бытование. А эволюция уйдет вперед. Уйдет туда, в будущее, для описания которого у нас принципиально нет ни слов, ни понятий. Где частота изменений реальности превысит нашу способность восприятия этих изменений. Лишь единицам, возможно, повезет продолжить свой путь в эволюции в виде домашних разумов постсингулярности, получающих свою порцию интеллектуального вискаса из сетевых «холодильников». А кто-то вообще ничего особенного не заметит.
И что же нам делать? Жить. Возможно, если мы поймем, что грядущий эволюционный переход есть закономерное следствие всего развития человечества и Мира в целом, нам будет проще принять его неизбежность. А если и воспринимать точку сингулярности как кризис, то как кризис, необходимо разрешающий социумные проблемы на принципиально новом уровне — уже не финансово-экономическом, и уж точно не политическом.
Андрей Мирошниченко. Череда сингулярностей. Этика сверхличности и Сингулярность-2
Основная тема статьи — попытка вписать человеческую цивилизацию в большой процесс мегаэволюции и увидеть, что будет после человека. Ядерное сообщение — попытка вывести этику послечеловеческой сверхличности. Вывести из ничего, из чистых логических умозаключений, ибо никакой эмпирической базы нет и вряд ли будет.
Почему освоения глубокого космоса не будет
Существует много фантастических изысканий о полетах в глубокий космос. Но научная фантастика врет, как бы странно ни звучало это обвинение. Точнее так: научная фантастика до «Гиперболоида инженера Гарина» — это правда. А начиная с «Аэлиты», научная фантастика все вранье. Потому что освоения глубокого космоса не будет.
В чем идея освоения глубокого космоса и полетов на другие планеты — скажем так, дальше Марса? Один из популярных в фантастике мотивов для путешествий на другие планеты — добыча каких-нибудь веществ, которые обладают ценными свойствами. Грубо говоря, это поиск полезных ископаемых. По сути, это парадигма эпохи великих географических открытий, новые земли открывали ради специй и золота. Она просто берется и экстраполируется в будущее. И на этом мотиве, иногда артикулируемом, иногда нет, строится весь корпус текстов о полетах в глубокий космос. Там обязательно добывают какой-нибудь «спайс» или «гифтоний».